Храм над обрывом. Юрий Кузьмич Иванов
Только, мне кажется, что все в пустую: храм никому не нужен, службу нести некому, я и сам чувствую себя не очень. Вот бы если сюда пришли люди, хотя бы несколько человек и вдохнули жизнь в эту деревню. Жаль, что моя жизнь заканчивается, а так, была бы моя Вера, построили бы мы с ней дом и…. Я почти забыл, какая она была при жизни».
Вот так, этот журналист уехал, а после обеда появился я. И все это в течение одного дня. Да, эта фреска очень необычна – ты, наверное, заметил? Иван говорил, что у него были приготовлены краски и все, что полагается для писания икон: он зимой еще до этого договорился с двумя иконописцами из Софрино, что они в начале лета начнут расписывать храм, но у них что-то не сложилось и все осталось так, как есть. Эти мастера дали список всего, что надо приготовить – и Иван приготовил, но Михаил к ним даже не притронулся, хотя вначале и спрашивал про наличие красок и кисточек. Если присмотреться к технике нанесения изображения, то мне кажется, что там нет этого самого изображения, как бы ни странно это не звучало. У меня такое чувство, что где-то там спрятан проектор и картина проецируется на поверхность белой стены. Я понимаю, что несу чушь, но это мое восприятие этой «фрески», как ты сказал.
Я повторюсь: не хочу ничего анализировать и препарировать, так как любые мои объяснения будут ложны. Поэтому я расскажу, что было дальше.
Я чуть ли не со следующего дня занялся заказом необходимых для начала службы вещей. Отец Феликс сюда приехал только прошлым летом – он сам из Сергиева Посада. А тогда мы были с Иваном. Я ему рассказывал о церковных порядках и обо всем том, что называется церковной службой. Если говорить честно, он почему-то к этой информации относился немного прохладно, но это мелочи. Он тогда был занят поиском покупателя квартиры Веры, которую он до сих пор сдавал. Он хотел на полученные деньги сразу заказать колокола. Конечно, служба службой, но какой храм без колоколов? После долгих переговоров и переписок Иван, посоветовавшись со мной, решил заказать колокола в Воронеже и собирался ехать туда в начале декабря, а лучше сразу после Нового года. На том и решили.
Однажды, в конце ноября, рано утром я поднялся по лестнице к храму. Осень тогда была холодной, но снега не было. Подхожу к дверям, открываю, а на полу лежит журнал «Репортер». На обложке – наш храм на фоне леса и голубого неба. Я решил, что Слава-почтальон постарался нас обрадовать, только удивился тому, что он не побоялся Бенгура и пришел так рано. Он до этого всегда издали присматривался на предмет того, есть ли Иван рядом с храмом – так, на всякий случай, – и только после этого появлялся здесь. Как оказалось, журнал к нам принес не он. Может, курьер какой-нибудь специально по заказу того журналиста – не знаю. Я взял этот журнал и отнес вниз, в котельную. Там его оставил и забыл. Храм здесь необычный и служба тогда была необычная, которую я проводил. Она проходила по сокращенному варианту, если можно так сказать, но это только между нами. Обычно минут через пятнадцать появлялся Иван, и мы с ним вместе молились. Все было обычно в тот день. После