Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия. Наталья Александровна Веселова
Большая. – Вряд ли мне бы это жизнь испортило, раз кончилось благополучно.
– Муж тебя берег… – задумчиво прошептала Маша. – Везет тебе… Меня вот никто не берег… Никогда…
Она сказала это без всякого умысла. Но все взоры обратились к Борису, который только присутствовал за столом, ни разу не вмешавшись в общие разговоры и, похоже, вовсе не собираясь принимать участие в этой бабьей затее. Никто, в общем, и не ждал, что он решит вдруг сделать их Декамерон настоящим, имеющим десять рассказчиков, – но Борис вдруг, не меняя небрежной позы, – сидел, откинувшись и забросив за спинку стула руку, – непринужденно начал действительно странный рассказ.
История десятая, рассказанная Борисом, странным человеком и фотографом из Петербурга, о том, как он повстречался со шпионом, и что из этого вышло.
Стоял август 2012 года, когда мой знакомый поэт и я, закончив совместные дела, решили расслабиться и выпить пива в ресторанчике. Войдя, мы обнаружили, что из ресторанного зала есть выход в тихий внутренний дворик, где тоже стоят столики – в тенечке и под открытым небом. Там мы и расположились, взяв по кружке ледяного пива. Мы тихо разговаривали, когда к нам за столик вдруг попросился мужчина лет около сорока на вид. Я показал ему глазами, что вокруг есть несколько пустых столиков, но он достаточно вежливо извинился и объяснил, что моряк, вернулся из плаванья, в Питере проездом из Калининграда в родной город, очень устал от одних и тех же лиц, стосковался по людям, просит разрешения с нами поговорить. Что ж, бывает. Мы не возражали. Он очень настаивал на своем желании угостить нас за любезность пивом. Показалось неудобным отказываться…
Первый раз я по-настоящему удивился, когда принесли четыре пол-литровые кружки пива, причем новый знакомый сразу же пододвинул моему другу и мне по две кружки, а про себя сказал, что не пьет. Согласитесь, это немножко странно: во-первых, угощать посторонних сразу литром пива как-то не принято… Тем более, что недопитые кружки все еще стояла передо нами. Во-вторых, совершенно невозможно, угощая других мужиков, не пить самому. Переглянувшись с поэтом, мы твердо сказали, что согласны выпить еще по одной. Сосед не противился, стал что-то есть, завязался разговор, почти сразу, как это часто принято у нас в стране, перешедший «на политику». Мы старались держаться с незнакомцем лояльно, особо не проявляя ни негатива, ни позитива. В смысле – да, есть трудности, но мы надеемся – и так далее. В разговоре «моряк» не забывал делиться воспоминаниями о том, какой он матерый «морской волк» – но я уже прекрасно видел, что человек врет. Его гладкие белые руки, бледно-розовая, не тронутая ни ветром, ни загаром кожа – все это полностью исключало не только морские похождения, но и даже сравнительно недавнюю морскую прогулку. Сначала я подумал, что мужик просто выпендривается перед двумя молодыми идиотами – подумаешь, новость. Я слушал вполуха, а между тем разговор свернул на отечественный автопром, которому, естественно, изрядно досталось. И тогда поэт попытался ввернуть всем известный