Элен и Мистер Потрясение. Александр Дего
и перебросился на тонкую бумагу. Сад заполнился слегка сладковатым дымом и долетавшим из дома голосом Джона Ленона «Cry baby cry, make your mother sigh»…
– Поженились они спустя пол года в Америке, потом у них родилась проказница Элен и уже вместе, это очаровательное трио покорило весь мир, – Брижит задумчиво улыбнулась, ее темно серые глаза усланные томной негой устремились вдаль моря. – Ну а дальнейшее развитие событий вам мадмуазель и самой известно, – закончив свой рассказ, с довольным выражением лица, упоенная беседой, Бри взяла свою записную книжку и принялась в ней что-то старательно выводить заостренным карандашом.
Это была известная история, но в изложении тети она каждый раз звучала немного ярче и сочнее. Я всегда восхищалась своими родителями, их успехами и талантами, а главное абсолютным чувством свободы, которое они подарили мне, избавив от глупости учавствовать в каких-либо состязаниях. Они всегда поддерживали мои начинания и не загоняли в рамки мещанских правил. Бри и Лукас с детства баловали меня хорошей музыкой, изысканными блюдами, и превосходной литературой, они показали мне чарующий мир искусства и блистательные подиумы высокой моды.
Семья научила меня ценить общение. Уважать интеллект. Я с благодарностью впитывала их жизненные установки, и в начале пубертатного периода меня увлекала литература. Я зачитывалась Экзюпери, Набоковым и Мопассаном. Владение тремя языками позволило прочесть в оригинале Чехова и Ахматову, Рота и Керуака, Флобера и Эмиля Золя .
Говоря об известности и покорения мира, самой известной из нашей семьи была эта худощавая брюнетка среднего роста с зеленовато-серыми глазами и немного вытянутым лицом сидевшая напротив меня. Весь мир считал Брижит иконой стиля, она обладала индивидуальной пластикой, запоминающейся манерой выражаться и безупречным чувством вкуса. Колоссальная осведомленность в своей сфере, перфекционизм и воля, ученая степень по философии и журналистики сделали ее абсолютно не досягаемой для конкурентов. Бри было сорок деваться лет, из которых последние десять лет, она успешно возглавляла известнейший журнал о моде. В тот летний день в нашем маленьком литературном саду «La petit jardin littéraire» с солнечными зонтами, удобными креслами и спасительным бассейном Брижит была в приспущенной свободно скроенной белой рубашке, заправленной в синие джинсы, коричневой шляпе Федо́ра* с атласной лентой. Неспешно переворачивая лощеные страницы журнала, лежащего на ее коленях, Бри периодически отрывалась от чтения и делала какие-то заметки в своем блокноте.
А когда в беседе, более походившей на мой монолог, звучало что-то действительно стоящее, тетя поднимала голову, придерживая шапку за широкие поля смотрела на меня сквозь большие солнцезащитные очки и задавала пару уточняющих вопрос. Так повествование о своем утреннем кавардаке, и потягивая кисло-сладкий коктейль из сельдерея пролетело два с половиной часа. Солнце приближалось к горизонту, и его лучи уже не ранили наших глаз. В свой рассказ я включила историю знакомства с Софи, вокзальную