Крест в круге. Дмитрий Герасимов
от ТТ.
– Оперативникам придется отработать жилой сектор на этаже, – предупредил начальник ОВД Жору Зевковича. – И еще понадобятся для беседы все сотрудники отеля, которые в последние два-три часа находились поблизости.
Следователь пробыл в номере недолго и спустился вместе с Зевковичем в операторскую. Начальник ОВД и прокурор еще некоторое время понаблюдали за работой бригады, обменялись несколькими фразами и ушли.
К «Националю» подъехала «скорая». Носилки быстро вынесли из номера к дверям, ведущим к служебному лифту.
– Двадцать первый!.. Открой решетку во внутренний дворик… Чтобы не через служебный вход выносить этого… ну, убитого…
Вадим провожал взглядом носилки, покрытые синей простыней, из-под которой выглядывали подошвы дорогих замшевых ботинок.
«Интересно, кто этот несчастный ей? Любовник? Друг? Коллега? Какая странная смерть. Прямо в центре Москвы, в пятизвездочном отеле…»
– Только этого нам не хватало, – услышал он голос над ухом. За его спиной ежился в брезгливом отвращении ночной менеджер. – Теперь журналюги намотают сопли на кулак! Всех гостей отвадят. Скандал. Опять – убытки…
– Да, – рассеянно кивнул Вадим, – убытки.
Молодая женщина из 222-го номера была безутешна. Она рыдала в операторской, пока оперативник записывал показания. Григорьеву показалось, что ее красивое лицо вмиг постарело и как будто утратило прежние яркие черты, словно на безукоризненный акварельный рисунок кто-то выплеснул стакан воды.
Вадим с трудом протиснулся в операторскую. Среди общего возбужденного движения и гвалта он видел и слышал только эту женщину. В тесную комнату набилось человек тринадцать. Помимо нескольких сотрудников службы безопасности здесь находились оперативник и следователь. Они деловито заняли места за столом старшего смены и, разложив бумаги, сыпали вопросами, перебивая друг друга и стараясь не утонуть в вязком, гудящем рое ответов, предположений, возмущений и переживаний. У стены испуганно жались еще не опрошенные сотрудники отеля: работник «рум-сервиса», доставивший в 222-й номер десерт и фрукты четыре часа назад, горничная из службы «хаус-кипинг» и помощник менеджера, снимавший остатки в мини-баре.
– Я забрал это… вещи из машины, – возбужденно рассказывал белл-бой Андрей. – И сразу… это… пошел в лифт вместе с ней.
Он кивнул на заплаканную женщину и прокашлялся. Андрей заметно волновался. Он положил свой форменный картуз на сдвинутые колени и перебирал на нем ремешок, словно провинившийся школьник.
– Ну вот… Мы поднялись на четвертый… Ну вот… Все было нормально. Я донес до номера… Потом… это… она, – он опять кивнул на женщину, как будто опасался, что следователь забудет, о ком идет речь, – ну, открыла своей карточкой. Она, конечно, первая вошла… Я тоже вошел следом, а она как заорет! Я сумку даже выронил. А она, – опять про женщину, – плюхнулась прямо на колени в комнате. Ну… и в рот кулачок свой так засунула. – Андрей пихнул себе костяшки пальцев между зубами. – Я смотрю: мужик валяется, а вокруг