Убийца из прошлого. Моника Кристенсен
о них как можно меньше. Лучше сосредоточиться на сегодняшнем дне. Безнадёжное дело – размышлять о том, что все эти солдаты делают в Финнмарке и каким приказам подчиняются. Ни на какую поддержку местного населения такое количество людей рассчитывать не могло. Сколько так будет продолжаться? Нет, лучше не думать. Лучше сосредоточиться на разбитой дороге, на управлении автомобилем. Повернуть к гарнизону, остановиться у ворот в заборе с колючей проволокой поверху – и гнать от себя мысль, что это враг, чьё численное превосходство невозможно даже вообразить.
Затем досмотр автомобиля, личный обыск, допрос и ожидание – ленсман всё вытерпел. Наконец его пропустили. Немецкий лагерь занимал несколько квадратных километров. На расстоянии казармы казались низкими и длинными. Но, подъехав ближе, ленсман понял, что это впечатление обманчиво. Казармы были огромными. Между строениями шли укатанные проезды, а на каждом перекрёстке стояло по столбу с подробными указателями. Дорогу Кнутсену объяснили. Но когда он посмотрел в зеркало заднего вида, то увидел, что следом едет армейский грузовик с вооружёнными солдатами.
Комендант оказался не немцем, а австрийцем, явно гордившимся своей цивилизованностью. С ленсманом он обращался вежливо, чуть ли не виновато. Предложил кофе – настоящий, а не отдающий кислятиной заменитель. Спросил, как ленсман добрался и не досаждало ли ему оживлённое движение.
Ленсман не удержался от вопроса:
– Что вы собираетесь делать со всеми этими солдатами? Ведь и финны, и русские – ваши союзники.
– Это да. – Комендант ненадолго задумался, но решил изобразить открытость. Как-никак норвежец по ту сторону стола состоял на государственной службе. – Да, в сопредельных районах сосредотачивается всё больше воинских частей. Есть определённые планы. Больше я сказать ничего не могу. Непостижимый славянский характер. Всё-таки скандинавы, германцы – это совсем другое. Мы с вами так похожи. Хоть я и вообразить не мог, что заберусь так далеко на север: семья моя родом из Зальцбурга. А тут ни кафе, ни театров, ни концертных залов. Странная штука жизнь, вы не находите?
Комендант, худой человек с тоненькими усиками, казался грустным и одиноким. И усики такие наверняка требуют от него ежедневных усилий, а иначе граница между ними и матовой гладкой кожей утратит свою чёткость. «Сколько же ему лет? – размышлял ленсман. – Наверняка у него в Австрии остались жена и дети».
Комендант взял себя в руки.
– А ещё этот священник, так? Вы из-за него ко мне приехали? Президент полиции Киркенеса мне звонил. К сожалению, должен вас разочаровать. Священник не был тем человеком, которого мы ищем. «Наш» шпион – не он. «Нашего» обучали в Москве, а потом вернули сюда. Мы полагаем, это кто-то из местных, кто-то здешний. Может быть, вы знаете кого-нибудь, кто подходит под описание?
Ленсман покачал головой. Ему не нравилось, какой оборот принял разговор. И что ему теперь – доносить на соседей и друзей?
Но комендант от него не отставал.
– У