Женщины в пустоте. Ольга Боочи
к какой категории женщин меня можно отнести. Возможно, приличные женщины и не должны были смеяться на этими анекдотами. Хотя я не исключала также, что ему самому они нравились, были вполне в его вкусе.
Я не помню, о чём он спрашивал меня до этого, должно быть, ни о чём серьёзном. Потом он сказал: "Можно задать тебе нескромный вопрос?"
Я ответила: «Отвечать обязательно?» Или, может быть: «Я должна буду отвечать?»
"Желательно", – сказал он.
Я кивнула, и он спросил, был ли у меня кто-нибудь, был ли у меня уже мужчина.
Наверное, я могла бы ответить, что это его не касается. На самом деле, не знаю, почему я стала отвечать. Впрочем, кажется, вопрос не очень-то меня и удивил. Может быть, я так себе и представляла общение между мужчинами и женщинами. У меня не было никакого опыта в этом деле, настолько никакого, что я стеснялась этого и даже выдумала одноклассника, с которым якобы целовалась. Но вряд ли я могла бы соврать о том, что у меня когда-нибудь был мужчина. Даже мелкая ложь про поцелуи заставила меня мучительно покраснеть, и я боялась, что он мне не поверил.
Я ответила: "Нет".
Он воспринял мой ответ серьёзно, кажется, это было важно для него. Он даже не слишком это скрывал.
Может быть, ощущение другой культурной традиции, к которой он отчасти принадлежал – традиции народа более древнего, ровесника библейской ветхозаветной истории, принявшего христианство куда раньше, чем оно пришло на Русь, – делало всё то, что было между нами, непротивоестественным, имеющим право быть, может быть, даже почти нормальным.
Вот, кажется, он сидел и всерьёз проверял, гожусь ли я ему в жёны, гожусь ли я в матери его будущих детей.
Я подумала: возможно, мужчины, не имеющие генетической памяти о том, что такое жениховство нормально и допустимо, не могли бы вести себя так с девочкой, которой было только четырнадцать.
5.
Я не так уж часто вспоминала А.Д. в последнее время, хотя в квартире, где я жила, всё ещё кое-где порой попадались его вещи. Какая-то, скорее ментальная, чем физическая лень мешала мне сложить их все в дальний угол шкафа или даже выкинуть.
Теперь я вдруг вспомнила один наш разговор с А.Д., кажется, это было ещё в самом начале наших отношений. Не помню, почему мы заговорили об этом.
Даже когда мы с А.Д. были вместе, он не казался мне очень умным человеком, часто он говорил то, что вовсе не следовало бы говорить. В общем и целом, он лишь повторил тогда то, что я много раз и во многих выражениях слышала и читала раньше, с тех пор, как в школе мы под партой листали девичьи подростковые журналы. Везде, довольно пафосно, говорилось о том, что своего первого мужчину женщина запоминает на всю жизнь. А.Д. лишь повторил эту расхожую истину и добавил, что по этой причине каждый мужчина мечтает о сексе с девственницей. Чтобы она запомнила его навсегда. Он не сказал ничего нового. И всё-таки теперь я почувствовала знакомое, бывшее когда-то привычным, раздражение, которое А.Д., этот человек, во меня вызывал, и которое, мне казалось, я давно преодолела.
«Ничтожество.