Слипер и Дример. Илья Леонович Кнабенгоф
И никаких тебе там воображений! – Кот упялился в иллюминатор с хмурным выражением усов.
– Ничто?
– Нет. Ничто – тоже концепция. Му – это отсутствие даже всяких концепций!
– Полный апгрейд! Кюнте! – закончил Загрибука внезапно на башкирском, родном коту, языке и свесил уши по щекам. Они, конечно, до щёк не достали вовсе, ибо коротки были. Бурая шерсть от нервов и вовсе тронулась сединушкой.
– Вы очень точно описали данный феномен, коллега! – щёлкнул пилорамной пастью кот. – Именно. Но так как невежественные собаководы-любители не обладали знанием ни об информационных полях, ни об отсутствии таковых, то они всё время переспрашивали у Хера-Сима имя его собаки. Примерррно так… – Башкирский Кот скривил глумливую физиономию: – «Эй, Хераська, как там зовут твоего пса? Му?»
– А Хераська чт-т-т-т-то? – Зубки у Загрибуки стучали от страху и неведомости.
– А Хераська им и отвечал: «Му! Му!» Так и стали они – Херасим и его Му-му, то бишь Дважды-Му. И в честь этого великого даоса представители народа Встречающих Солнце, али попросту народа ёп-понского, назвали свой город Херасима-таун. Со временем приставка «таун» как-то сама собой отпала, как и хвост у нашего четвероногого тибетского друга, когда он съел недозрелый мухомор. А вскоре после этого такой же мухомор, только куда как более огромный и ужасный, вырос над городом в небе голубом и все его жители натурально поотбрасывали хвосты вместе с копытами.
– Чт-т-т-т-то?
– Ласты склеили! Конец всему дайвингу! – Башкирский Кот стал ковырять механизмы на потолке, пытаясь выбраться. Удалось отшкрябать замок. Наморщив усы, кто натужно вытолкал люк на поверхность. В лодку ворвался свежий воздух, насквозь пропитанный сброшенным на город Бом-бам-дировщиком ликёром.
– Жут-т-т-т-ткая история! – Загрибука совсем сник.
– Всё просто, дррруг мой. Если в тебе нет Тибета, тебе не поможет Тибет! Есть и второй попрыгаестый хвост этого длинного неторопливого восточного эпоса. И он гласит, будто высадились в далёком городе Одесса два Встречающих Солнце ёп-понца, дабы искать мудрости у многоколенного народа, младенцы которого жертвуют Облачение Нижнего Намерения ради аскезы чистоты. И приплыли они к чистому в крайностях народу за советом, как назвать свой новый город, чтобы он процветал и развивался в веках вечных до самой Великой И Окончательной Нирваны Без Нирватрёпки. И подошли ёп-понцы, как и было указано, на площадь на центральную, к первому же попавшемуся многоколенному шлемазлу и испросили его: «Уважаемый, как нам назвать наш новый город, дабы он процветал и развивался в веках по самое что ни на есть?»
А тот вытащил из груды рыбы, что лежала на прилавке, большую склизкую медузу в виде мерзкого полупрозрачного гриба, оборотился будто бы в сторону солнца, а попросту к стоявшей невдалеке тётке в грязном фартуке, и заорал благим еврейским матом: «Какого хера, Сима?!»
Видишь ли, Загрибука, эти два уважаемых самурррая были не очень внимательны. Мало того, что они перепутали площади и пришли не на