Слюни. А. А. Казаков
ждать, пока они начнут нападать на людей, – говорит мне сестра.
Я помогаю мужу сестры наколоть дрова, а потом, когда сбегает кто-то из осуждённых (обычное дело, ничего нового), моей сестре приходится подскакивать по боевой тревоге. И я принимаю очередное бессмысленное решение: пора возвращаться в город.
Последнее, что происходит. Покидая Сухое дно, рано утром, я вижу на выезде из посёлка волка. Большого и старого. Он не торопясь переходит дорогу, так что водитель вынужден остановить фургон, в котором мы едем: я и другие незнакомые мне пассажиры.
Сырость. По разбитой дороге стелется туман. Глаза волка встречаются с моими глазами. Я замираю.
– Ну и зверюга, – говорит водитель, ни к кому конкретно не обращаясь. – Будь с собой ружьё, пристрелил бы, заразу.
А я думаю: нет, не пристрелил бы…
Тем же летом, но позже. Меня приглашают стажироваться на должность помощника инженера в небольшую фирму, занимающуюся производством мебели в стиле "лофт". Радостный, но настороженный, я посещаю предприятие, которое находится в одном здании с офисом. Кабинета нет, рабочее место оборудовано прямо в коридоре – рядом с цехом покраски. Программа для работы – не профессиональная. Нелицензированное ПО. Инженер, за которым меня закрепляют, отсутствует и никто не знает, когда он появится. Кукла даёт мне пробное задание: сделать инструкцию к сборке кресла, выполненного из поддонов. Запах краски бьёт по мозгам. Проработав полдня, я уже ловлю вертолёты, меня тошнит, а когда я иду пообедать, меня вырывает в мусорное ведро на улице. Назад не возвращаюсь, всё равно задание я уже два часа, как сделал…
Мне звонит Экса, моя бывшая подружка, которая в своё время называла меня то ли Корпускула, то ли Катапульта – уже и не вспомнишь. Предлагает встретиться.
– Зачем? – спрашиваю.
– Обязательно нужна причина?
– Так-то да, – говорю.
– С каких это пор?
– С тех пор, как я съехал от тебя.
– У тебя другая пассия?
– Нет. Но я стал дико занят.
– Чем это? Самобичеванием?
Экса смеётся. Шутница.
Я не отвечаю. Она меняет тактику.
Спрашивает каким-то мурлыкающим тоном:
– Ты у себя?
– Нет, – говорю. Вру ей.
А сам осматриваю свою пустую квартиру.
– Не понимаю, как ты там можешь жить?
А я, например, не понимаю, как могут жить все остальные? Но я молчу.
Экса говорит с тоской:
– У меня остались кое-какие твои вещи.
– Сожги их, – говорю. – Мне плевать.
– Если ты дома, я могла бы завести их к тебе. Или сам заезжай, когда время будет.
Я не отвечаю. Она говорит:
– Просто приезжай, ладно? Вещи я выброшу, если ты, правда, этого хочешь.
– Зачем тебе это? – спрашиваю.
– Что именно?
– Зачем ты звонишь мне?
Она вздыхает.
– Сама не знаю.
А потом говорит:
– Просто ты не такой, как