Истории дождя и камня. Инга Лис
тут же расслабился.
У женщины, бесшумно появившейся на площадке, были светлые волосы и странные, почти прозрачные глаза. Шарль знал, что они оказывают на людей неприятное, но при этом совершенно завораживающее впечатление.
По крайней мере, в начале их знакомства женщина не раз пыталась испытать на молодом гасконце силу своих чар, а он в ответ только дразнил её, никак не реагируя на откровенные заигрывания.
– Ожье… – она была, пожалуй, единственной, кто называл его вторым именем. – Почему я не удивлена, застав вас здесь в этот поздний час?
Он осторожно взял её руку и поцеловал кончики пальцев:
– Миледи. Стоит ли говорить, что я не удивлён тем более?
– Не стоит. Я и так знаю, что вас практически невозможно поразить чем-либо.
– Практически, – как и всегда, словесная пикировка с леди Кларик доставляла Шарлю искреннее удовольствие. – Но вы, я вижу, не теряете надежды?
А женщина вдруг приблизилась вплотную и положила ему руки на плечи.
– Мой милый мальчик, – провела коготками по щеке гасконца, – неужели монсеньор не говорил вам, что надежда существует всегда?
Её светлые глаза оказались совсем близко, и лейтенант ощутил, как мурашки бегут у него по коже. Не от страха, нет, а от возбуждения – захотелось вдруг, чтобы миледи прижалась к нему ещё теснее.
– Говорил, – тем не менее, его лицо осталось невозмутимым. – Это любимая фраза его высокопреосвященства, будто вы не знаете.
С минуту женщина молчала, а потом вздохнула. А затем поцеловала легко, прямо в губы:
– Тогда я напомню вам также, что отчаянье – смертный грех. Подумайте над этим, Ожье. И перестаньте жить прошлым. Иначе можно проворонить будущее.
– Обязательно подумаю, – Шарль улыбнулся, словно не понял намёка. Убрал руки собеседницы со своих плеч, отстранился мягко. – Идите, потому что кардинал уже, верно, заждался вас.
– Вряд ли, – такое впечатление, леди Кларик нисколько не расстроил его отказ. – Потому что я всегда прихожу заранее.
И, лукаво улыбнувшись, скрылась за дверью кабинета.
…
Шарль попал домой только под утро.
После Пале-Рояля он направился в Лувр, чтобы проверить караулы. Затем пришлось возвращать в конюшню лошадь – стоит ли говорить, что в конце концов юноша чувствовал себя совершенно разбитым?
Однако, оказавшись в постели, он ещё долго не мог заснуть.
Слишком много событий произошло вчера. Слишком сильно могла измениться его жизнь, если вовремя не принять решительных мер.
Во-первых, Женевьева. Сложностей с этой стороны Шарль ожидал меньше всего, а потому ситуация с белошвейкой и вызвала у него настолько сильное раздражение. И теперь гасконец начинал сомневаться, сумеет ли он удержать чувства возлюбленной под контролем. И не проще ли будет распрощаться с Женевьевой, подыскав себе новую, не столь требовательную пассию.
Во-вторых, де Тревиль. Который за эти дни совершенно измучил его своими придирками. Конечно, именно на капитане лежит основная ответственность за безопасность