Истории дождя и камня. Инга Лис
не думал обижаться, – юноша пожал плечами, а потом обернулся к матери и снова обнял её. – Как же я рад, что вернулся…
– Правда? – г-жа д’Артаньян пытливо взглянула на него. – Просто… три года назад ты так спешил уехать, что я одно время даже не знала, захочешь ли ты вернуться. Ты надолго к нам, сынок?
– На неделю или, может, чуть дольше, – не желая продолжать такую скользкую тему, Шарль взял со стола шляпу и пошёл к лестнице. – Мам, вели согреть воды, хорошо? Я приведу себя в порядок, и за обедом мы обязательно поговорим. Да, и если можно, какую-нибудь холстину, чтобы я заново перевязал руку.
– Да у тебя вся ладонь в крови! – мать перевернула его руку. – Где ты так поранился? Ты же наверняка проезжал через Артаньян – отчего сразу не заехал к нашему лекарю?
– Ещё зайду, – молодой человек успокаивающе поцеловал её. – Рана пустячная, просто разболелась в дороге. Я вечером пойду к Роже, обещаю. Я ведь могу воспользоваться своей комнатой? И, кстати, что это за новый слуга? Как по мне, совершенный оболтус.
– У нас многое изменилось за это время, – мадам Жанна снова вздохнула. – И в доме, и в деревне. Некоторые слуги… Женни вот умерла, и мы взяли новую кормилицу для малыша…
– Няня? – Шарль даже не поверил. – Пьер не писал… Когда?
– Вскоре после отца, – мать погладила его по щеке. – Мы все стареем, мой дорогой, что поделаешь. Ладно, ступай наверх. Тебе и впрямь надо отдохнуть после дороги, а я пока займусь ванной и твоими вещами.
Юноша хотел было спросить, кто ещё из людей, которых он знал, умер за это время, но не решился. Лишь кивнул и стал подниматься по лестнице.
…
Его комната выглядела так, словно он никуда не уезжал.
Аккуратно застеленная кровать, лютня на стенном крюке, старинный комод, на котором – несколько книг. Лейтенант нерешительно застыл на пороге, испытывая странное, двойственное чувство: он вроде бы вернулся домой и в то же время словно ошибся дверью, попав в абсолютно чужое помещение.
Прошло не меньше пяти минут прежде чем молодой человек наконец пересилил себя и вошёл. Окинул задумчивым взглядом спальню, хотел было взять инструмент, однако затем раздумал. А вместо этого стащил изрядно запылённый плащ, куртку и тяжёлые дорожные сапоги, швырнул всё это на пол, а сам забрался с ногами на подоконник и с интересом принялся разглядывать двор.
Именно такую картину застал новый слуга, наконец-то притащивший дорожные сумки нежданного гостя.
Он застыл в недоумении, вытаращившись на приезжего, который сидел на подоконнике, поджав ноги, словно какой-нибудь шкодливый мальчишка, и насвистывал себе под нос что-то непонятно-задумчивое.
– Шарль! – следом в комнате появилась хозяйка Кастельмора. – Ты, наверное, проголодался, сын? Потерпи: обед будет совсем скоро.
– Всё хорошо, – молодой человек соскочил с подоконника и отобрал у парня сумки. – Давай сюда. Ты свободен.
– Ступай, Никола, – подтвердила мадам Жанна. – Сынок, вода почти готова. Как и всегда, в малой зале. И поторопись, остынет.
– Хорошо.