Истории дождя и камня. Инга Лис
стемнело, явился с двумя бутылками вина и двумя бокалами.
Молча прошёл к столу, так же молча разлил вино.
Юноша, по обыкновению сидевший на подоконнике, наблюдал за ним.
– Держи, – д’Артаньян-старший протянул ему бокал. – Твоё любимое. Еле отыскал в погребе нужную бутылку.
Шарль принял бокал, а мужчина уселся в кресло, согнав с него Марса:
– Итак, когда ты хочешь уехать? Только говори точно.
– Послезавтра. Такой ответ тебя устраивает?
– Вполне, – Пьер кивнул вроде даже спокойно. – Тебя можно будет проводить до тракта?
Молодой человек вздрогнул даже.
– Нет, – мотнул головой так, что чёлка закрыла глаза. – Меня… уже провожали однажды… и это плохо закончилось. Пожалуйста, не надо.
Помолчал, а затем продолжил глухим от боли голосом:
– Знаешь, меня не отпускает постоянное чувство повторения. Словно все события идут по кругу, и я иногда просто теряюсь, будучи не в силах определить, что уже было, а что ещё только должно произойти. Вот и сейчас… мы говорим об отъезде, а я вспоминаю, как совсем недавно в последний раз ужинал с вами всеми, а потом пошёл прощаться с Жаком. И тут же думаю: а может… всего этого и не было вовсе? Может, я уезжаю впервые, и Жак всё-таки жив?
– Нет, – сказал Пьер. – И ты должен принять это, малыш.
– Я знаю, – плечи юноши поникли. – Несмотря на все подобные мысли, я знаю, что его… больше нет. Смотрю сейчас в окно и думаю… вот я уезжаю, а бежать в Артаньян уже не надо. И навещать больше некого…
– Ну, – не удержался его брат, – кое-кого ты всё-таки навещать побежал. Да так резво, что даже про родных забыл…
– Что? – на лице Шарля отразилось такое изумление, что мужчина тут же пожалел о своём сарказме.
А губы младшего брата между тем искривились недобро:
– Ты дурак что ли, Пьер? Неужели ты решил, будто мне так приспичило… что я, позабыв обо всём, понёсся в Артаньян, только бы трахнуть Катрин?
– Ты… – а потом до Пьера дошло. – Твою мать, прости меня, малыш. Ты… у него был, да?
– Ну да. На кладбище, – злость в глазах юноши погасла, теперь в них была только бесконечная усталость. – Я знаю, что надо было раньше навестить его… но я не мог, Пьер… мне так страшно было… Хотя я думал, что после похорон и… – тут он сглотнул судорожно, – и убийства Антуана… я уже ничего не боюсь, а вот не мог себя заставить снова пойти туда, веришь?
– Верю, – Пьер поднялся и обнял его. – Надо было мне сказать. Я бы хоть проводил. Ты… сразу нашёл?
– Да, – Шарль уткнулся брату лицом в грудь, прикусил до крови губу, чтобы только не вспоминать нагретую солнцем шероховатую поверхность креста на могиле. – Надеюсь… он услышал то, что я хотел ему сказать…
Д’Артаньян-старший только обнял его покрепче, чувствуя, как отчаянно дрожат под руками тонкие плечи:
– Конечно, услышал, даже не сомневайся. А со своей стороны… Я уже говорил тебе и повторю ещё раз: обещаю, что за могилой будут смотреть, как следует.
– Проследи