Истории дождя и камня. Инга Лис
де Кастельмор д’Артаньяну,
в собственные руки
Ну, привет.
Из-за тебя, между прочим, я не пошёл в баню. Сижу дома – грязный, пропахший лошадиным потом – и сочиняю это письмо.
Можешь, конечно, возмущаться, но оно всё равно получится коротким.
Потому что писать на данный момент не о чем.
Добрался без приключений. Дом едва узнал: в моё отсутствие служанка не вылизала разве что крышу… хотя не уверен: просто заглянуть ещё и туда мне как-то не пришло в голову.
Относительно интересующего тебя лица, могу сообщить лишь то, что мои опасения полностью оправдались.
Мне выставили самый, что ни есть настоящий ультиматум, к выполнению условий которого я пока совершенно не готов.
А учитывая то, как я люблю ультиматумы, сомневаюсь, что мы вообще когда-нибудь сумеем договориться.
Расстраивает ли меня это?
Безусловно.
Видишь, я предельно честен с тобой.
Не жди следующего письма слишком скоро, потому что неизвестно, как долго я пробуду в отлучке по служебным делам.
Целуй матушку, передавай остальным от меня привет и наилучшие пожелания.
Да, напиши, пожалуйста, как дела у Катрин.
Шарль.
P. S. Надеюсь, ты не подумал, будто я злюсь на тебя? Ни в коей мере. Наоборот, рад, что есть возможность выговориться хоть таким образом. Спасибо».
…
Шарль запечатал письмо, но ещё какое-то время сидел за столом и барабанил кончиками пальцев по его поверхности.
Он ничего не утаил от брата, впервые написав всё, как есть, и это было непривычно. А, следовательно, раздражало. И, в довершение всех последних событий, никак не могло улучшить настроения.
Потому что он действительно злился.
В первую очередь, конечно, на себя. За то, что так непозволительно расслабился и забыл, что у д’Эстурвиля тоже есть характер. Что не решился по-настоящему объясниться, хотя вроде бы доверяет лионцу, да и тот, по большому счёту, заслужил, чтобы с ним были откровенны.
Потому что в противном случае ситуация выглядит уж совсем неприглядной. Получается, будто он заморочил мальчишке голову, а когда дело дошло до вполне закономерных вопросов, заявил, что их близость, видите ли, была ошибкой, о которой вообще следует забыть. Впору не просто обидеться, но и вызвать на дуэль…
Вот интересно, а если бы Шарль всё-таки рассказал… как бы развивалась ситуация? И где продолжилось бы их дальнейшее общение? Вероятно, в постели, и при мысли об этом лейтенанта накрыло волной такого возбуждения, что с ним едва не случилось повторение событий в конюшне.
Вот это да, он сам от себя не ожидал подобной реакции, как-то отвыкнув от столь бурного проявления физиологических характеристик собственного организма.
И вместе с тем, сожаление об утраченных возможностях только усилило злость.
Но теперь уже в отношении д’Эстурвиля. С какой стати кадету обязательно знать его прошлое? Прошлое Шарля д’Артаньяна принадлежит