Право учить. Работа над ошибками. Вероника Иванова
но их вполне хватило, чтобы я накопил в душе негодование, торопящееся вырваться наружу самой скверной руганью, и нежданному проводнику грозила участь узнать о себе много любопытного, но… Лес закончился, а вместе с ним и наш путь.
Нельзя было сказать, что деревья расступились, – ветки самых молодых и отчаянных из них касались глухих стен, недвусмысленно заявляющих о причине, по которой хозяин поместья решился приютить в своих владениях высокопоставленных гостей. Основание было сложено из камней, но на большее средств не хватило, и сразу поверх базальтовой кладки располагались венцы обтесанных бревен. Ворота оказались закрыты, но не заперты: парень легонько толкнул одну из створок, отворяя подобие калитки, пропустившей нас в пределы обитаемой части поместья.
Головное строение почти ничем не отличалось от своих богатых «родичей»: узкие и низкие окна, массивные балки, водоскатные желоба, устроенные на глухих стенах подальше от отверстий, через которые в дом мог бы проникнуть враг, никаких вычурных выступов, позволяющих зодчим показать все грани таланта, но прискорбно затрудняющих обзор. И как господина окружает свита, так вокруг родового гнезда Эллидов копошились дворовые постройки не менее мрачного, зато столь же надежного вида.
Мой проводник двинулся через двор по хрустящему под ногами ковру каменной крошки, а мне через плечо велел ждать и никуда не уходить. Последнее было добавлено тоном, не допускающим и мысли о том, что у меня вообще возникнет желание удалиться. Что ж, подожду. И наверняка дождусь. Еще бы знать, чего именно…
Странно, наступило утро, солнце светит в полную силу, а в поместье незаметно ни малейшего шевеления. Допустим, псарей, выгуливающих питомцев, и быть не должно, если верить словам парня. А остальные? Никто не гремит ведрами, не стучит топором, не слышно мычания коров, требующих утренней дойки… Постойте-ка. Пастушонок говорил, что сюда его буренки и шагу не сделают. Почему? В лесу водятся дикие звери? Но желтоглазого парня предрассветные прогулки, судя по всему, не пугают. А, ладно! Может быть, в окрестностях есть алтарь какого-нибудь проклятого божка, следы демона или тому подобная дребедень, как правило не представляющая никакой опасности, но уверенно наделяемая людской молвой самыми грозными и ужасающими воображение качествами. Впрочем, если даже о безобиднейшей вещи пустить злые сплетни, рано или поздно она станет таковой,[6] потому есть крохотный повод насторожиться и задуматься. А думать мне всегда было удобнее на ходу.
Я прошелся по двору, попутно отмечая, что в некоторых местах смешанная с глиной крошка застыла подобно настоящему камню, но лишь до первого дождя: вот тогда нужно будет пересекать пространство перед крыльцом как болото, прыгая с кочки на кочку. Участки, поросшие травой, тоже не внушают доверия, но их хотя бы не должно сильно размывать… Ступеньки конечно же деревянные: на гранит денег не хватило, а известняк сносится быстрее, чем проморенный насквозь дуб. Канава