Майя, которая жила у старого маяка. Марта Юрьевна Хромова
светом экрана. Ее глаза широко распахнуты, на ресницах поблескивают первые слезы. Я боюсь даже повернуть голову к матери, но она сама подает голос. Безжизненный. Уставший. – Вот. А ты даже стих выучить не можешь.
Черт. Д-1 «Промолчать» – Мимо! Она все равно найдет способ накручивать скандал дальше.
– Как и твой отец, ничерта делать не хочешь, только на шее моей сидеть.
Я чувствую, как немеют и слабеют руки, перебираю в голове варианты стратегии.
И-6 «Остаться»
К-8 «Убраться в свою комнату»
Выбираю К-8 и поднимаюсь с дивана.
– Обиделась! Какая нежная! На правду не обижаются.
К-8 – Опять мимо!
И-6 тоже будет мимо. Всё мимо, мимо, мимо. В наш морской бой нельзя выиграть. И в этом его суть.
Я иду к лестнице на чердак, чтобы закрыться в комнате. Ватные ноги ставлю на ступени, как можно тише. Хочется быть тише, легче, невесомее. Стать бесплотным призраком, раствориться в воздухе, чтобы не мешать им наслаждаться песней и талантливым мальчиком.
– Иди-иди! Всегда так! Вся в своего папашу. Чуть что не по его, тот тоже сразу ноги делал! – доносится снизу крик матери вперемешку со звонким «Помолимся и когда-нибудь помолятся дети за нас».
***
У мамы бывает хорошее настроение. С годами всё реже, но кое-какие радости выпадают и на ее долю. В день получки, если у меня все в порядке с оценками и хорошая погода, мы иногда ходим в универмаг возле площади Ленина. Это единственный торговый центр в Кальцитах. Мы заказываем бургеры в местной пародии на Макдональдс, сидим у окна, глядя на Центральную улицу, которая спускается к набережной.
Однажды осенью мать сыто откинулась на спинку стула и, отодвинув поднос с недоеденной картошкой фри, сказала: «А знаешь, о чем я мечтаю? Вот бы хоть раз в жизни пройтись по магазинам, не глядя на цены. Просто брать всё, что понравится, и не думать о деньгах».
Этот момент въелся в мою память четкой картинкой, которая не тускнеет от времени. Благодаря ему, я знаю, как много должна сделать. Они с бабушкой уверены, что нужно мотивировать пинками и тычками, чтобы я «думала о будущем». Но я и так о нем думаю, прокручивая в голове каждый шаг, который отделяет меня сегодняшнюю от той меня, которая сможет дать матери заветную кредитную карточку, чтобы она прошлась по магазинам не глядя на цены. Именно поэтому я выучу стих. Именно поэтому подмажусь к Галине Степановне и без мыла влезу на олимпиаду. Именно поэтому, как советует бабушка, найду себе в институте «приличного мальчика с деньгами». Вовсе не из-за оскорблений, на которые они так щедры якобы для мотивации. Оскорбления не мотивируют. От них просто хочется раствориться в пустоте. Не фигурально, а на самом деле. Перестать быть.
Я перебрасываю ногу через подоконник на абрикосовое дерево, подтягиваюсь выше и взбираюсь по ветке на крышу дома. Шифер теплый. Ночь душная, жаркая, футболка липнет к телу. Море сливается с черным небом, на его фоне белеет башенка старого маяка, который не работает уже больше тридцати лет. Раньше, когда его еще не обнесли забором с колючей проволокой, мы ходили