Первый советский киноужастик. Андрей Владимирович Потапенко
прелестную классическую усадьбу по проекту А.И.Резанова в средневековый «терем бояр Стрешневых», но, оставшись, видимо, недовольной незаконченной реконструкцией, решила еще раз «перепрофилировать» дом в западноевропейский замок, а потому не посчиталась с очевидными достоинствами архитектуры своего старого дома». С выводом, впрочем, решимся не согласиться: как раз благодаря отказу от полной перестройки под «терем бояр Стрешневых» именно классическая часть дома была в основе своей сохранена, просто «нанизана» на новый объём.
Говоря о тенденции строительства усадебных домов в стиле средневековых рыцарских замков (от себя: более поздняя стадия перестройки дома в Стрешневе, когда хозяйка отказалась от проекта «боярских палат»), исследовательница замечает: «конец XIX века – время необычайной популярности готических форм в европейской архитектуре. Постройки, слизовавшие всевозможные готические башенки. Ступенчатые щипцы, машикули, стрельчатые арки и химер можно найти в Англии, Франции, Германии, Голландии, Австро-Венгрии и Швейцарии, словом, практически по всей Западной Европе. Формы западноевропейской готики были едва ли не самыми устойчивыми и в русском усадебном строитеьстве с 1880-х по 1910-е годы. Они символически обозначали для своих заказчиков не только художественные образы из рыцарских романов, которые принято читать в юности, но были неразрывно связаны с воображаемыми морально-этическими идеалами средневекового рыцарства, а также современными представлениями о стабильности и буржуазной респектабельности, которые воплощали Франция, Германия и «старая добрая Англия». Владельцы усадебных домов «интуитивно «приспосабливали», «примеривали» к себе, адаптировали саму европейскую культуру. Усадебные замки, отсылавшие к формам французской или английской готики, или к более редким для страны формам европейского Ренессанса и барокко становились своеобразным воплощением идей синтеза культур Европы и России».
«Сказочность образа средневековых замков, особенно ощутимая на пространствах русских равнин, где замков в их западноевропейском понимании никогда не строили, – одна из важных причин их притягательности для русских заказчиков». Тем самым в стрешневском дворце фактически произошло соединение сказочного средневековья русского и западноевропейского. При этом сохранившийся от переделок в основе стрешневского дома ампирный особняк Елизаветы Петровны «по умолчанию» заключал в себе третью из пяти указанных тенденций, причем это была, как мы уже сказали, не стилизация под классику, а именно подлинная классика. Именно эта историческая и архитектурная многоликость и породила тот причудливый архитектурный облик усадебного дома, которому поражались и исследователи 1920-х годов, который поражает и сейчас, даже несмотря на понесенные утраты в его облике.
А тем временем, пока хозяйка и родня правящей династии занималась в своей усадьбе такими вот художествами, страна стояла