Ярче тысячи звёзд. Кира Каулиц
улыбнулась Лида. Она уже успела приготовить завтрак, и теперь по дому витали просто умопомрачительные запахи. – Давай буди Ваньку, и садитесь за стол. Скоро выезжать.
Все мои планы на день, она знала намного лучше меня, ведь теперь Лида была не только моей мамой, но ещё и моим менеджером, и директором моего интернет-магазина.
– Хорошо! – я схватила с тарелки один блинчик и пошла в комнату, где мы поселили Ваню.
Последние три года мы виделись очень редко. Обычно Коган привозил его только для съёмок или важных мероприятий, и в этот раз мы были очень удивлены, что Макс разрешил нам взять его на целых три дня, и вчера мы хотя бы смогли нормально пообщаться и погулять.
Проходя мимо зеркала, я остановилась, Ведь если в интернете я всегда была при полном параде, то здесь, дома, я была такая как есть – в очках, с хвостом на затылке. Но Ване это даже понравилось:
– Ты сегодня прямо такая… как в детстве! – улыбался он, прикасаясь к моему лицу, волосам. А потом мы уселись на диван с ноутбуком, и я вообще забыла, зачем пришла.
Его новая семья жила в Буджиббе, курортном городе на севере Мальтийского архипелага. Как и многие эмигранты, они любили смотреть русскоязычные программы, и на одной из них они и увидели Ваню. Тогда, на момент съёмок у Когана, он ещё находился в тяжёлом состоянии, и его новые родители много вложили в его реабилитацию. И даже такая «семья на время» пошла Ване на пользу. На море он окреп, подрос, и конечно сразу понял, что нужно делать. Начал изучать природу, быт, кухню, развлечения, и теперь уровень его влогов не уступал какой-нибудь передаче о путешествиях. Я даже начала переживать, как бы наш «патриот» не уехал от нас насовсем.
Наверно мы бы так и просидели за компьютером до вечера, но скоро пришла мама и напомнила, что нам надо собираться в церковь на служение, а потом нас ждал очередной выезд.
Контент на моём канале был в основном социальной направленности. Вместе с волонтёрами проекта «Белые Сердца» мы посещали больницы, детские дома. И не всегда такие встречи давались мне легко, ведь всю чужую боль приходилось пропускать через сердце. Особенно тяжело мне дался мой самый первый выезд. Я тогда и сама была совсем ещё ребёнком. И будучи уверенной, что приехала в обычную больницу, я взяла микрофон и смело вышла на сцену.
– Здравствуйте, меня зовут Леся Ткаченко…
Свой текст я знала давно. Много раз я говорила его в ярких сверкающих телестудиях, но в этот раз моему взору предстали инвалидные коляски и штативы с капельницами, стеклянные глаза родителей и измученные детские глазёнки.
– Мы приехали к вам… чтобы… – Мои глаза растерянно скользили по залу, и я почувствовала, как их застилают слёзы, и растерянно шагнула за кулисы.
– Олеся, соберись! От тебя сейчас не этого ждут! – прошептал мне кто-то.
Но что должна была я сейчас рассказать всем этим измученным болезнью детям? Что я начинающая блогер? Представитель детского фонда? Что привезла им конфетки?
– Говори то, что тебе подскажет твоё сердце, – шепнула