Князь Мещерский. Анатолий Дроздов
наблюдение, а перед рассветом прибыла группа задержания из лучших скорохватов Отдельного корпуса жандармов. Одни из них тихо вошли внутрь, другие окружили здание. Мобилизованная жандармами кухарка постучала в дверь и сообщила жильцу, что принесла самовар. Время совпадало, и Борис открыл. Только вместо кухарки в комнату ворвались скорохваты. Они не оплошали – выстрелить Борис не успел.
А ведь как хорошо шло поначалу! Истопником в Кремль Бориса взяли сразу. Человек Евно (как узнал позже Борис – личный секретарь императрицы) отвел его какому-то чиновнику и сказал тому пару слов. Тот кивнул и, поклонившись, подозвал стоявшего в стороне Савинкова.
– Сергей Витальевич за тебя ручается, – сказал важно. – Не подведи его.
– Не извольте сомневаться! – заверил Борис. – Приложу все старания.
– Работу знаешь?
– Да, господин.
– Сегодня и приступишь. Сейчас тебя отведут к старшему над истопниками…
Насчет работы Борис не врал. Членам Боевой организации эсеров при подготовке терактов приходилось примерять разные личины: дворников, извозчиков, лавочников, истопников… Их этому специально обучали. Дело у эсеров было поставлено серьезно. Что личины! В Финляндии у них имелась динамитная мастерская, в которой трудились известные специалисты, снабжавшие эсеров бомбами для терактов.[4]
Старший истопник принял Бориса хмуро и, поспрашивав немного, определил носить дрова, чему Савинков только обрадовался. Топка печей его не привлекала: постоянно на глазах. Дров Кремль, несмотря на лето, потреблял много. Печи не топили, но имелись кухни с дровяными плитами, которые пылали от рассвета до заката. Топливо для них возили со складов ломовые извозчики[5] – их нанимали на специальной бирже, каждый раз заново. В Кремле дрова сгружали в специально выделенные для того сухие подвалы. Сараев в монаршей резиденции не имелось – оскорбляли августейший взор. Изучив эту систему, Борис понял, что нужно делать. Эсеры обычно метали в своих жертв бомбы, но для этого следовало подобраться к тем близко. С императрицей этот номер не проходил. Ее охраняли, подобраться к царице на нужное расстояние истопнику не светило. А еще при таких актах метатели обычно гибли – либо от взрыва, либо от рук охранников. И то и другое Бориса не устраивало, поэтому он нашел выход.
Старший истопник постоянно ругал извозчиков: те нередко привозили топливо сырое или же не тех пород. В плитах дрова плохо горели, дымили или того хуже.
– Дубина! – возмущался старший истопник, проинспектировав очередную партию дров. – Как можно елку в плиту совать? Она же угольками стреляет! Угодит тот в кастрюлю, а после и в тарелку попадет.
– Уголек – не таракан, – лениво отбрехивался извозчик, которому такая господская привередливость мнилась чудной.
– Дозвольте мне ездить на склад, Тимофей Савич? – предложил Савинков, ставший свидетелем этого разговора. – От этих деревенских увальней толку не добьешься. Темнота-с.
– Займись, –
Реальный факт. Мастерская работала в Териоках (ныне Зеленогорск), затем – в Або.
Ломовые извозчики возили грузы, а не пассажиров.