История длиною в вечность. Работа над ошибками. Ирина Николаева
рощица или смешанный лесок, и под ногами уже шуршал ковер из листьев, запах прелости и гнили щекотал ноздри.
Я нашла несколько небольших часовенок, разбросанных по округе. Порой мне попадались курганы и каменные кресты, высотой почти в человеческий рост, назначение которых было мне неизвестно. Быть может, это были древние захоронения? И тогда какой-то трепет пронзал все мои члены, и мной овладевало благоговение перед загадками и тайнами истории, которые она так ревниво охраняет, и заглянуть в которые далеко не всегда представляется возможным.
Иногда я сгребала большую охапку опавших листьев и ложилась на них, скрещивая на груди руки или наоборот раскинув их в стороны. Я подолгу всматривалась в глубокую лазурь неба, наблюдая то за причудливым движением облаков, то за пронзающим высь стремительным полетом птицы, то за оставленным высоко в небе белым следом самолета.
На лоне природы, среди спокойных мягких линий горизонта моя боль постепенно утихала. Все произошедшее в моей жизни стало казаться чем-то нереальным, словно случилось не со мной, а было какой-то выдуманной историей, однажды прочитанной мной в книге. Мне даже иногда казалось, что я всегда жила здесь, в крепости, с самого моего рождения. Она стала моим настоящим домом. Мне очень полюбилось это дикое и красивое место, почти не тронутое цивилизацией.
После таких прогулок я возвращалась обновленная, пусть и уставшая и к тому же всегда изрядно проголодавшаяся. Здешняя тишина, нарушаемая лишь криком петухов, мычанием коров, кваканьем лягушек да редким собачьим лаем, успокаивала меня, как теплая ванна.
После моего приезда сюда я почти не вспоминала о прошлом. Я наложила табу на эти воспоминания, и пока что мне это помогало. Лишь изредка я начинала больно ощущать свое одиночество и ненужность. Но не это беспокоило меня: больше всего меня пугали беспричинные приступы страха. И в эти минуты мысли о возможности прекратить свое земное существование, а вместе с ним и все мучения, снова и снова посещали меня. Но я снова и снова гнала их прочь.
Ведь в сущности в моей теперешней жизни все было не так уж и плохо. Можно сказать, что я привыкала к ней гораздо быстрее, чем могла себе это предположить, и сейчас чувствовала себя вполне комфортно. Жизнь моя постепенно налаживалась. Но страх так никуда не исчез. Он лишь притаился на время, и вызвать его могло все, что угодно: ночной кошмар или странное ощущение чьего-то недоброго присутствия.
Я всегда старалась вернуться в общежитие до наступления ночи. В сумерках я плохо видела, да и вообще с детства боялась темноты, и особенно по вечерам ощущала себя не в своей тарелке вблизи от леса, частенько вспоминая слова простодушного таксиста. Может в них и есть здравый смысл. Кто знает, что скрывается там, в густой чаще?
Глава пятая
Ксю
Пока мне нравилось на новом месте всё и все без исключения: крепость, природа, университет, преподаватели, мои однокурсники и соседи по общежитию,