История длиною в вечность. Работа над ошибками. Ирина Николаева
у нее прекрасная кожа, в-пятых, ее шоколадно-коричневые волосы гораздо длиннее и гуще моих, и, наконец, у нее более выразительные глаза, опушенные бесконечно длинными ресницами.
Словом, в ней все было более ярким, броским, и к тому же эта незаурядная внешность дополнялась огненным темпераментом. Этим и объяснялось нескончаемое внимание к ней мужского пола и неиссякаемая зависть со стороны женского.
К тому же у нее был легкий и незлобивый характер. Она редко обижалась, а если это и случалось, то никогда подолгу не дулась, и даже расставаясь с постоянно меняющимися поклонниками, умудрялась сохранять с ними приятельские отношения.
Ксю была прирожденным лидером, рядом с ней всегда находились люди. Вспыльчивая, но отходчивая, доброжелательная и веселая, общительная и остроумная, она сразу же становилась душой любой компании.
Она призналась мне, что с самого детства среди ее друзей было больше парней, чем девчонок. Я стала ее первой и единственной настоящей подругой.
Основной чертой Ксю было жизнелюбие. Она никогда не витала в облаках и не строила воздушных замков – просто жила здесь и сейчас, не задумываясь о завтрашнем дне и стараясь каждую минуту, как она говорила, «урвать себе хоть немного от того, что у людей называется счастьем». Меня поражала ее замечательная способность никогда не унывать и верить в то, что безвыходных ситуаций не бывает. Своей жизнерадостностью и оптимизмом она напоминала мне незабвенную Скарлетт О’Хара из «Унесенных ветром».
Ксю считала, что главное для девушки – это удачное замужество, и именно поэтому она все время находилась в активном поиске того самого «принца», который сделает ее счастливой. При этом о любви речь не шла. Для Ксю любовь являлась чем-то приходящим и уходящим, и в длительность этого чувства она не верила. Однажды она, как и я, сильно обожглась, и теперь считала, что гораздо лучше быть любимой, чем любить самой.
Когда я робко заикнулась, что чувства, по моему мнению, должны быть все-таки обоюдными, она лишь рассмеялась в ответ:
– Почти во всех удачных браках один человек любит, а другой только позволяет себя любить. Так вот пусть меня любят и обожают, пусть носят на руках, холят и лелеют, а я с удовольствием буду это принимать. И может быть со временем, я тоже полюблю, ну, скажем, в знак благодарности.
– «Она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним», – процитировала я. – Такова была природа взаимоотношений Отелло и Дездемоны, а они, как известно, закончились весьма плачевно. Нет, я так не хочу!
– Да ладно тебе, Шекспира приплела! В каком веке ты живешь, подруга? Сейчас все совсем по-другому.
Я хотела возразить, что времена, конечно, меняются, но люди остаются теми же, и их чувства тоже, но спорить на эту тему мне совершенно не хотелось. Мой единственный любовный опыт оказался неудачным, так что доказать свою правоту на собственном примере я не могла, а значит, и говорить тут не о чем.
…Ксю нравилось хорошо выглядеть