Зов Времени. Григорий Саамов
спросить его: «Правда ли то, что говорит Хрущев?» Они пообещали представителям властей, что, если Молотов подтвердит, то все разойдутся по домам. Но их не допустили к телефонам, по которым можно было связаться с Москвой. Мы с ребятами в давке и суматохе потеряли друг друга. Подойти близко к зданию и узнать, что там происходит, не было никакой возможности: здание было окружено автоматчиками, стояли бронемашины. Вдруг началась стрельба: стреляли в мирных демонстрантов в упор. Я спрятался за памятник писателю Э. Ниношвили и ползком добрался до безопасного места.
На второй день начались разборки: нас, участников демонстрации, вызывали к ректору, где был представитель КГБ, который «объяснял» нам, что мы нарушили общественный порядок и нас за это можно посадить. Я задал этому чекисту вопрос: «А в чем мы провинились, в том, что защищали доброе имя руководителя Советского Союза?». Тот обратился к ректору: «Плохо вы воспитываете студентов, если они даже не понимают, в чем их вина». Неожиданно для нас ректор резко ответил ему: «Их поведение говорит о том, что мы их хорошо воспитали, и они защищали те ценности, которым учат и институт, и Комсомол». Нас поругали, но отпустили, а ректор меня запомнил. Других репрессий к нам власти не предпринимали, наверное поняв, что накануне уже натворили страшных бед. Зарубежные СМИ рассказывали о расстреле мирной студенческой демонстрации в Тбилиси, только в СССР все замалчивалось, количество и тем более имена погибших были и до сих пор остались тайной.
Убитых хоронили тайком, ночью, в сопровождении солдат и, кроме родителей, никого не допускали. Уже много лет спустя в республиканской печати стали печатать расстрельные списки того дня: количество убитых перевалило за 200. Точно установить их количество оказалось невозможным в связи с засекреченностью этой «операции» и давностью лет.
К сожалению, это злодейство хрущевского периода оказалось не последним преступлением властей перед собственным народом: 9 апреля 1989 года солдаты Советской Армии по приказу высоких начальников убивали мирных демонстрантов на проспекте Руставели не автоматами, а рубили их саперными лопатами и травили газом. Из 21 погибшего демонстранта 18 были женщины. И до сих пор никто не наказан. И никто даже не покаялся.
После четвертого курса мне захотелось заняться настоящим делом, да и родителям помочь. И я пошел работать в типографию, стал доучиваться заочно. Сегодня я считаю большой удачей, что я пошел работать именно в печать: сначала в типографию, потом в редакцию. Первая моя публикация в 1959 году была посвящена гитаре, ее истории, музыкальным возможностям. Потом пошли письменные материалы со своими фотографиями или фотографии со своим текстом. Этому правилу я не изменяю до сих пор. Меня заметили и почти одновременно утвердили нештатным корреспондентом республиканской газеты на русском языке «Молодежь Грузии» и республиканского телевидения. Так что ходил все время обвешанный фото- и кинотехникой, снимал сюжеты и писал