Салюки, Затерявшийся В Бордовом. Robert Rickman
в уши мне забивают острые гвозди. Отвернувшись от сирены, я увидел, что поломанные черно-белые деревья несутся мимо меня, и чувствовал себя так, словно лечу на реактивном истребителе в диапазоне числа Маха 1 прямо через лес.
И это сработало.
Словно катастрофический финал, сломанные деревья, Тамми, «Тестинг анлимитед», Боб, мой трейлер, водка, таблетки и гремлины обрушились на меня как огромный рояль, толкнув меня вниз, на колени, с такой силой, что даже остались вмятины в земле.
Я оказался на коленях, рядом со стойкой с байдарками, закрыв уши руками, пока сирена, наконец, не замолкла. Рухнув на землю, я закатился под одну из байдарок и отключился.
Проснулся я от того, что в грудь мне вонзился механический карандаш. Наверное, солдат незаметно засунул его в карман моей рубашки, пока я спал. Я выкатился из-под перевернутой байдарки и почувствовал, как яркие лучи утреннего солнца, отражающиеся от глади озера, на миг ослепили меня своим светом.
Я медленно встал и удивился своему самочувствию, учитывая вчерашний кутеж. У меня не было ни головной боли, ни головокружения. Небольшие боли в ступнях и спине тоже исчезли, так же, как и хроническая боль в правом плечевом суставе. Зрение обострилось до такой степени, что я смог рассмотреть отдельные листочки на зеленых деревьях на фотографии.
Светло-голубая крыша лодочной станции приятно сочеталась с лазурным небом, отражавшимся в голубой ряби на поверхности воды озера. Обоняние усилилось до такой степени, что я почувствовал легкое опьянение от приятных запахов: ароматы распустившихся цветов, влажной травы и легких волн, мягко накатывающих на прибрежный песок. Я услышал стрекот сверчков, звук которого показался мне более высоким и музыкальным чем раньше. Температура воздуха, наверное, была чуть выше 25 градусов тепла, – не слишком жарко и не холодно, и я чувствовал всё это с такой интенсивностью, о которой давно забыл.
Но что произошло с осенью?
Также мне показалось, что деревья, причал, трава и озеро были немного не на своем месте. Или они или я.
Направившись к столу для пикника перед причалом, я увидел, как яркий кузнечик выпрыгнул из травы, и почувствовал себя так, словно вешу 20 килограммов. За флагштоком виднелись корпуса «Томпсон-Поинта», их отделка цвета красного дерева красиво сияла в лучах яркого солнца. Но что-то было не так с этими зданиями. Они стояли там, как на ладони, но мне понадобилось около минуты, чтобы осознать, что деревья возле них снова стояли целые и невредимые. Никаких поломанных веток, ни одно дерево не валялось кроной в воде и не торчало обломком из земли. Хотя теперь они выглядели гораздо ниже, чем должны были быть, учитывая, что жилому комплексу «Томпсон-Поинт» уже пятьдесят лет.
Я быстро прошел между деревьев у причала и вскоре уже шагал по дорожке вокруг озера, минуя навес для пикников с его геодезическим куполом, который сегодня оказался белым. Прошлой ночью цвет купола был коричневым.
Я почувствовал, как гремлины уже собираются в кучку