Лилии полевые. Крестоносцы. Елена Кибирева
слухи, владыка, – таинственно заговорил эконом, – что по ночам отец ректор на молитве долго стоит, подвиги разные на себя накладывает и чуть ли не вериги носит на теле. Тайно благотворит будто бы. О доброте его и святости семинаристы твердят всюду. Правда, он на вид-то не подходит для святого: всегда такой веселый, радостный. Но кто его знает!
– Разве и святому нельзя быть веселым? Вот какой он! – неопределенно протянул владыка. – А к духовнику часто ходит, знать, для очищения совести. Верно, чувствителен очень.
То, на что намекал эконом владыке, было известно уже всему городу. Об отце Агапите говорили как о человеке необыкновенно праведной жизни и даже как о святом. Толки эти, расширяясь все шире и шире, скоро перешли на более реальную почву.
В один из воскресных дней, возвратясь домой после вечерни в семинарской церкви, где он, по своему обыкновению, вел духовные собеседования и давал многочисленные объяснения вопрошающим, отец Агапит с удовольствием растянулся на кушетке, чтобы расправить уставшие члены. Но тяжелые думы наполнили его уставшую голову. Сколько сомнений, сколько борьбы, сколько неописуемого горя пришлось узнать ему в соприкосновении с людьми, обращавшимися к нему за разъяснениями по поводу различных религиозных вопросов и за советами в тех или иных жизненных затруднениях!
«Сколько всевозможных страданий – больших и малых крестов – несут люди, изнемогая под их тяжестью. Они падают, готовые предаться отчаянию, но несут все до конца, спасая свои души! – думал отец Агапит. – Я же все вожусь со своим крестом. А что мой крест? Правду говорил отец Исаия: “Радоваться надо, когда есть за кого молиться. Помолишься, и отступит образ невесты. Вот и молись!”. Теперь я знаю это! Да и за всех требующих от Бога помощи надо молиться! А таких и не перечтешь!»
– О, Господи! Спаси всех! Помоги всем! – взглянув в угол на иконы и перекрестившись, произнес воодушевляясь отец Агапит.
– Вас желают видеть! – сказал появившийся в дверях послушник и подал визитную карточку.
– Сейчас, я только оденусь, – посмотрев на карточку, ответил отец Агапит и распорядился: – Проведи в гостиную.
Быстро надев рясу, он вышел к посетителю.
– Простите великодушно, отец архимандрит, что решился обратиться к Вам с неотложной нуждой, – с дрожью в голосе начал высокий пожилой полковник. – Просьба моя, может быть, покажется Вам очень странной. Но не судите, а помогите! Уставший хватается за соломинку, а я считаю Вас силою, на которую надеюсь; почему это так – опять не спрашивайте. У меня дочь взрослая тяжко больна, – продолжал после недолгого молчания полковник, – доктора не могут понять болезни. Лечили, лечили, и сегодня наконец консилиум заявил, что организм истощен и на восстановление его нет надежды. Жизнь угасает постепенно. Вся она тает точно воск и становится все тоньше и тоньше. Я приехал просить Вас: не откажите помолиться за нашу бедную, больную Верочку! Ей почему-то думается, что Ваша молитва возвратит ей здоровье!
Полковник низко поклонился