Творения. Том 3: Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова. Преподобный Феодор Студит
и не только это, но, если найдут, <p. 65> икону до энколпия и, наконец, деньги, оставив мне десять золотых. За это я возблагодарил благого моего Бога, знающего, что полезно, и сообразно этому, конечно, определяющего всё о нас. Чиновнику я ответил, что готов за имя Божие не только подвергнуться бичеванию, но и принять смерть.
В этом случае он поступил по своему желанию. Я изъявил свое согласие на то, чтобы с братьями был взят и Николай, но тот не принял предложения. Из книг он отнял «Лествицу»[703] и Тропологий. А относительно денег я ему сказал, что если бы я на них надеялся, то зачем всё это терпел бы? Разлучившись с ними, я остался с Николаем и с постоянно присутствующим при нас стражем. Молись усердно о том, чтобы мы проводили свою жизнь в терпении и благодарении и были вполне готовы ко всему печальному, даже смерти; наконец, и о том, чтобы мы не причиняли вреда друг другу, имея Бога посреди себя, ибо где Он, там всё легко переносится.
Поэтому мужайся и ты; конечно, и до вас дойдет искушение, ради которого, кажется, и отсюда буду переведен, но помощник тебе Господь, за Которого и страдания. Не бойтесь, чада мои, обычных угроз, ни даже ран, взирая на Христа, Который ради нас язвен бысть (Ис. 53:5), ни, наконец, смерти, ибо она – условие вечной жизни. Я в болезни, объят страстями, но, поддерживаемый молитвами вашими, блаженного отца нашего и всех братий, радостно подвергнусь даже чему угодно другому, только бодрствуйте в молитве, укрепляясь духом, чтобы по воле Божией быть готовыми на всё. (269) С приветствием передай это тайно δ и λ[704], Игнатию или какому-либо другому верному.
Бог по молитвам отца моего да будет тебе защитником и хранителем во всем.
151. К нему же <79>[705]
<p. 66> С радостью я принял всё, что ты, чадо мое любезное, прислал мне: приятное и неприятное, радостное и печальное, подающее и отнимающее надежду, известное и неизвестное. Не стану говорить о твоих похвалах мне, жалкому, не делающему и, конечно, не сделавшему ничего хорошего на земле, хотя ты и привык преувеличивать мои достоинства из любви и веры. Видя, что твоя душа украшена ими, я прославляю моего Бога, утверждающего тебя в верности страху Его.
Благость Божия.
Наши дела находятся в состоянии смиренном и жалком. Ибо что мы претерпели? Совсем не то, что наши отцы и братья; мы намного отстали, ибо [далеки] от достоинств их добродетели. Во всяком случае, по милости Божией и по молитве отца и братьев изгнание и уединение оказались для нас полезными, так как благость Божия иначе настроила расположение моего смирения. Не подвергшись разлучению, я бы не достиг ее, [а теперь] нахожу, что она слаще меда. О, человеколюбие [Бога], ради пользы на время огорчающего, а затем уже являющего благотворные последствия от печали и сладость от горечи. Я, несчастный, уже не буду чувствовать затруднений, куда бы ни повел меня Христос, всеобщая Радость. Я постоянно восклицаю: скотен быху Тебе, и аз выну с Тобою (Пс. 72:22–23). Поэтому я ни о чем не стану беспокоиться, например, ни о коварстве царя, если бы даже он постлал мне под ноги сеть из веревок и поставил мне претыкания на пути, ибо
Имеется в виду «Райская лествица» преп. Иоанна Лествичника. –
Дометиану и Литоию. –
Это письмо и следующее (152) написаны летом 816 г. в Воните. –