Сквозь черное стекло. Константин Лопушанский

      СЦЕНА 73. КАФЕ-КОФЕЙНАЯ. ДЕНЬ. ОСЕНЬ.

      Толстый человек в декоративной феске нёс поднос с кофе. Он подошел к столику, за которым уже сидели Настя и Андрей. Грациозно, почти совершая некий обряд, он разлил кофе в маленькие чашки.

      – Миндаль и сладости – это от меня, – чуть улыбнулся он. – Презент девушке от заведения.

      – Спасибо, – улыбнулась в ответ Настя. Подмигнув Андрею, кофейщик ушел.

      – Тебя как зовут? Я даже не спросил… Извини…

      – Настя.

      – А я Андрей.

      – Я это уже знаю.

      – А ты вообще откуда? Городок у нас маленький, я вроде тебя никогда не видел. Хотя лицо очень знакомое.

      – Я жила тут, но давно, – она замялась, – то есть, раньше. Сейчас на Севере.

      – Ну? Я думал, ты из Москвы, если честно. Прикид у тебя такой. как с обложки журнала. Извини, может ты звезда какая-то? А я и не знаю. Глупости говорю, не обижайся.

      – Я не обижаюсь. Это. – она замялась, – подруга дала поносить.

      – Она дизайнер одежды, что ли?

      – Что-то в этом роде.

      – Везет кому-то с подругами. А ты сама чем занимаешься, тоже дизайнер?

      – Нет. Я еще не решила. Наверное, займусь языками. Я знаю неплохо английский, французский.

      – Ну, а я вот. подрабатываю в магазине. Пока. У нас там команда, все свои из группы. А ты что, наши песни не слышала раньше?

      – Нет.

      – Ну, вообще-то мы популярная группа. В нашем городке точно. Ты приходи на наш концерт. У нас теперь по субботам в ДК. Группа «Эверест».

      – А ты музыку пишешь?

      – Я? Нет. Я тексты. А музыку Сергей. Вообще-то я готовлюсь к поступлению в литинститут, в Москву. Пишу по ночам всякое-разное. Ребятам нравится. Говорят, почти гениально…

      – А почему по ночам?

      – У каждого писателя должны быть свои примочки. Ну, придурь, попросту. Это моя. Кстати, многие писали по ночам. Час волка.

      – Что?

      – Это так называется. Четыре утра – час волка. Самое мистическое время. Ночь кончилась – день еще не начался. Я обычно открываю окно, даже если зимой. Тихо так. Пишется легко, будто кто-то твоей рукой водит. Может и правда водит.

      – Кто?

      – Как, кто? Муза. Это второе обязательное условие, которое должно быть у писателя. Своя Биатриче. Своя вечная любовь, которая и вдохновляет, и. ну, в общем, всё. Об этом все великие писали, у всех была. Муза.

      – А у тебя есть?

      – У меня? – задумался Андрей. – У меня пока нет, наверное. Хотя, – он посмотрел на Настю, – может уже и есть. Я просто еще не знаю об этом.