Моя семья и другие звери. Джеральд Даррелл
как тарелка с распаренной кашей… Лесли слоняется по комнате, заткнув в каждое ухо по четырнадцать саженей ваты… Джерри говорит так, будто он родился с волчьей пастью… И посмотри на себя! С каждым днем ты выглядишь все кошмарнее.
Мама бросила взгляд поверх огромного тома под названием «Простые рецепты из Раджпутаны» и возмутилась.
– Ничего подобного! – сказала она.
– Не спорь, – упорствовал Ларри. – Ты стала выглядеть как самая настоящая прачка… а дети твои напоминают серию иллюстраций из медицинской энциклопедии.
На эти слова мама не смогла подыскать вполне уничтожающего ответа и поэтому ограничилась одним лишь пристальным взглядом, прежде чем снова скрыться за книгой, которую она читала.
– Солнце… Нам нужно солнце! – продолжал Ларри. – Ты согласен, Лесс?.. Лесс… Лесс!
Лесли вытащил из одного уха большой клок ваты.
– Что ты сказал? – спросил он.
– Вот видишь! – торжествующе произнес Ларри, обращаясь к маме. – Разговор с ним превращается в сложную процедуру. Ну, скажи на милость, разве это дело? Один брат не слышит, что ему говорят, другого ты сам понять не можешь. Пора наконец что-то предпринять. Не могу же я создавать свою бессмертную прозу в такой унылой атмосфере, где пахнет эвкалиптовой настойкой.
– Конечно, милый, – рассеянно отвечала мама.
– Солнце, – говорил Ларри, снова приступая к делу. – Солнце, вот что нам нужно… край, где мы могли бы расти на свободе.
– Конечно, милый, это было бы славно, – соглашалась мама, почти не слушая его.
– Сегодня утром я получил письмо от Джорджа. Он пишет, что Корфу – восхитительный остров. Может быть, стоит собрать вещички и поехать в Грецию?
– Конечно, милый, если тебе хочется, – неосторожно произнесла мама.
Там, где дело касалось Ларри, мама обычно действовала с большой осмотрительностью, стараясь не связывать себя словом.
– Когда? – спросил Ларри, удивившись ее покладистости. Мама, поняв свою тактическую ошибку, осторожно опустила «Простые рецепты из Раджпутаны».
– Мне кажется, милый, – сказала она, – тебе лучше поехать сперва одному и все уладить. Потом ты напишешь мне, и, если там будет хорошо, мы все к тебе приедем.
Ларри посмотрел на нее испепеляющим взглядом.
– То же самое ты говорила, когда я предложил ехать в Испанию, – напомнил он. – Я просидел в Севилье целых два месяца в ожидании вашего приезда, а ты лишь писала мне длинные письма о питьевой воде и канализации, словно я был секретарем муниципального совета или вроде того. Нет уж, если ехать в Грецию, то только всем вместе.
– Ты все преувеличиваешь, Ларри, – жалобно сказала мама. – Во всяком случае, я не могу так вот сразу уехать. Надо что-то решить с этим домом.
– Решить? Господи, ну что тут решать? Продай его, вот и все.
– Я не могу этого сделать, милый, – ответила мама, потрясенная подобным предложением.
– Не можешь? Почему не можешь?
– Но