Моя семья и другие звери. Джеральд Даррелл
острова.
Взявшись однажды нас опекать, Спиро так и остался с нами. За несколько часов он превратился из шофера такси в нашего защитника, а через неделю стал нашим проводником, философом и другом. Очень скоро мы уже воспринимали его как члена нашей семьи, и без него не обходилось почти ни одно событие, ни одна затея. Он всегда был под рукой со своим громовым голосом и сдвинутыми бровями, устраивал наши дела, говорил, сколько за что платить, внимательно следил за нами и сообщал маме все, что, по ее мнению, она должна была знать. Грузный, нескладный ангел с дубленой кожей, он охранял нас так нежно и заботливо, словно мы были неразумные дети. На маму он глядел с искренним обожанием и повсюду громким голосом расточал ей комплименты, чем немало смущал ее.
– Вы должны думать, что делаете, – говорил он нам с серьезным видом. – Маму нельзя огорчать.
– Это почему же? – спрашивал Ларри с притворным удивлением. – Она для нас никогда не старается, так чего же нам о ней думать?
– Побойтесь Бога, мастер Ларри, не надо так шутить, – говорил Спиро с болью в голосе.
– Он совершенно прав, Спиро, – со всей серьезностью подтверждал Лесли. – Не такая уж она хорошая мать.
– Не смейте так говорить, не смейте! – ревел Спиро. – Если б у меня была такая мать, я б каждое утро опускался на колени и целовал ей ноги.
Итак, мы поселились в розовом доме. Каждый устраивал свою жизнь и приноравливался к обстановке сообразно своим привычкам и вкусам. Марго, например, загорала в оливковых рощах в микроскопическом купальном костюме и собрала вокруг себя целую ватагу красивых деревенских парней, которые всякий раз появлялись словно из-под земли, если надо было отогнать пчелу или передвинуть шезлонг. Мама сочла своим долгом сказать ей, что считает эти загорания довольно неразумными.
– Ведь этот костюм, моя милая, – пояснила она, – не так уж много закрывает.
– Не будь старомодной, мама, – вспыхнула Марго. – В конце концов, мы ведь умираем всего лишь раз.
На это замечание, в котором было столько же неожиданности, сколько истины, мама не нашла ответа.
Чтобы занести в дом сундуки Ларри, троим крепким деревенским парням пришлось целых полчаса потеть и надрываться, в то время как сам Ларри бегал вокруг и давал ценные указания. Один сундук оказался таким огромным, что его надо было втаскивать через окно. Когда оба сундука водворили наконец на место, Ларри провел счастливый день за их распаковкой, так загромоздив книгами всю комнату, что нельзя было ни войти, ни выйти. Потом он возвел из книг зубчатые башни вдоль стен и целый день просидел в этой крепости со своей пишущей машинкой, выходя только к столу. На другое утро Ларри появился в очень дурном расположении духа, потому что какой-то крестьянин привязал осла возле самой ограды нашего сада. Время от времени осел вскидывал голову и протяжно кричал своим надрывным голосом.
– Ну подумайте! – сказал Ларри. – Разве не смешно, что грядущие поколения будут лишены моей книги только от того, что какому-то безмозглому идиоту вздумалось