Пока падали звёзды. Сергей Ермаков
я поняла тогда, до того, как превратиться в тех, кем мы являемся сейчас, мы уже были формой энергии и составной частью того самого космоса, у которого нет ни начала, ни конца. Но после того, как наше тело перестаёт работать, мы снова возвращаемся в космическое пространство. Папа это сравнил с круговоротом воды: сначала вода проливается дождём, затем испаряется, охлаждаясь в высоте, вновь становится водой и потом – опять отправляется на землю вместе с дождём.
Папа написал, что физики подобный круговорот, но уже не воды, а энергии, объясняют и называют – Законом сохранения энергии, согласно которому – вся возможная энергия, из которой состоит абсолютно всё во Вселенной, и сама Вселенная, появилась сразу, в тот миг, когда Вселенная родилась. Он ещё сравнил это с тем, как рождаются дети, заметив, что дети ведь рождаются сразу целые, со всеми частями телам и органами, которые должны быть. Но самое главное, что эта энергия не может быть уничтожена, то есть бесследно пропа́сть куда-то, ни единая её часть. Вместо этого – энергия из одной формы переходит в другую. Так она вначале попадает в наше тело, а потом, когда тело умирает, попадает в просторы космоса, а затем – снова принимает какую-то форму, не обязательно человеческую, может быть форму кошки, облака или дерева.
Я, разумеется, плакала, когда читала это послание, но папа описывал всё настолько по-доброму и по-простому, что не возникало ни малейших сомнений в том, что он знает, о чём говорит и что ему можно верить. В правдивости всех его объяснений я убилась позже, изучая космологию в институте.
Но тогда, пожалуй, самым главным была папина мысль о том, что – абсолютно нормально, что мне будет без него грустно, не день и не два, а скорее всего, всегда, как и ему было грустно без его родителей, но что при этом эта грусть не должна быть грузом, а может стать – вдохновением, которое можно использовать для созидания, для помощи другим. В завершении книги он предложил мне посадить дерево, как символ нашей с ним вечной связи и любви, чтобы я всегда могла с ним поговорить, даже обнять или просто побыть рядом в тишине.
Он писал, что через шум листьев и ветвей того дерева – он обязательно будет общаться со мной, шептать слова заботы, поддержки и любви. И что сколько бы лет ни прошло, наша связь пройдёт через все испытания и станет лишь крепче. Мама отдала мне это папино послание не сразу после событий, а уже летом. Дочитав всё до конца, я попросила её помочь мне, и мы обе посадили по дереву в память о папе. Я выбрала – клён, а мама – тополь. Посадили мы эти деревья на том самом поле, куда отец возил меня смотреть на звездопад. Кстати, со временем я купила всю эту землю, всё то практически бескрайнее поле, построила там дом, в котором и нахожусь сейчас.
А дерево, посаженное мной когда-то, благополучно разрослось и продолжает расти. Я по-прежнему хожу к нему, общаюсь с папой в особые для себя дни. Я даже поставила рядом качели, потому что помнила, как папа любил кататься на них, как катал меня и маму. Странно, но в детстве я не особо-то и любила качели, но зато повзрослев,