Аттила, Бич Божий. Росс Лэйдлоу
высокого боевого духа и верности войск.
Комит выяснил, что нужный ему солдат квартировал теперь в одной из деревушек к северу от Гафсы. Деревня эта находилась в пятнадцати километрах соколиного лета от лагеря, но летать Бонифаций не умел. Обычная же дорога, огибавшая горную цепь с западной стороны, была в несколько раз длиннее, что делало ее использование нецелесообразным. Существовал и другой путь – через шедшее посреди гор ущелье Сельджа, но этим маршрутом пользовались лишь безрассудные смельчаки, к которым пришлось причислить себя и Бонифацию: необходимость сдержать данное обещание не оставила ему другого выхода.
Следуя инструкциям, полученным в лагере от одного из разведчиков-берберов, Бонифаций проскакал вдоль подножия гор до реки Сельджа, которая привела его к невидимому снаружи каменистому входу в ущелье. За этими – природными – воротами обнаружилась осыпавшаяся скала, пройти мимо которой можно было, лишь придерживаясь поросшего колким тростником и тамариском русла реки. С трудом пробираясь по усыпанному галькой берегу, конь Бонифация потревожил целые стайки сидевших на камнях перевозчиков и трясогузок, но в конце концов вынес полководца в фантастический каньон, извилистые отвесные стены которого отходили друг от друга на расстояние примерно в тридцать метров. Над головой полководца, носясь за жучками и мошками, порхали воронки и ласточки.
Далее дорога шла уже не вдоль реки, а по правой стороне ущелья. Никогда еще нервы Бонифация (и его лошади) не подвергались столь серьезному испытанию: продвигаться приходилось по узкой, шириной в полмерта, тропе, слева от которой зияла пропасть. Тем более велика была опасность оттого, что ущелье кишело змеями. Несколько раз полководец ощущал исходившее от скал их злое шипение, а однажды на его пути возникла свернувшаяся кольцом кобра. Отступать было некуда: остановив задрожавшего от страха коня, Бонифаций постарался успокоить животное, в то время как шипение приподнявшейся и расширившей шею огромной змеи переросло в злобное крещендо, – так шипит холодная вода, выливаемая на раскаленную сковородку. Но уже через несколько показавшихся Бонифацию вечностью секунд, по-видимому, решив, что встретившиеся ей создания не представляют угрозы, аспид уполз прочь.
Через несколько километров, к огромному облегчению комита, каньон расширился, и его отвесные стены уступили место пологим откосам. Вскоре Бонифаций уже спускался по северному склону горной гряды, а ближе к вечеру он достиг и деревни, состоявшей из пары дюжин одноэтажных кирпичных построек, рядом с которыми, то тут, то там, стояли сшитые из черных козлиных шкур шатры кочевников. В военном отношении место это представляло собой аванпост Телепта, более крупного поселения, расположенного чуть севернее, где временно квартировали два numeri или подразделения пехоты – Fortenses и Cimbriani.
Несколько вопросов селянам – и Бонифаций получил всю интересовавшую его информацию. Комит постучал в окрашенную в повсеместный синий цвет дверь