За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году. Андрей Пржездомский
Валера испытывал горькое чувство собственного предательства по отношению к Волошину, который поверил ему, взяв на работу, когда никто нигде не хотел его брать. Пряча глаза, он уже несколько раз оправдывался перед начальником колонны, когда его уличали в «левом» рейсе. Волошин ругался, очередной раз предупреждал Богомолова, но все-таки прощал его, видно, считая, что парню просто не хватает денег и он пытается восполнить это способом, которым пользуются очень многие шофера. Узнал бы Волошин, чем занимается Валера, наверное, не поверил бы. А уж тем более, если бы узнал, что у того в кармане стали водиться большие «бабки», почувствовал бы себя оскорбленным и нагло обманутым.
Несколько дней назад Валера, проезжая по улице, совершенно случайно увидел Сафара, стоящего у табачного киоска и разговаривающего с каким-то человеком в темно-синем пальто. Даже со спины ему показалось, что он знает этого человека. И когда Валера увидел его далеко отстраненную руку с сигаретой, он сразу узнал его. Это был «опер». Да, тот самый, с которым Валера регулярно встречался на какой-то квартире и рассказывал во всех подробностях о действиях шайки Сафара. Тот самый оперуполномоченный уголовного розыска, которому Валера должен был сообщать по телефону о всех готовящихся «акциях» и налетах.
Валера даже притормозил немного, чтобы рассмотреть стоявшего рядом с Сафаром человека, и, когда тот немного развернулся, убедился в том, что оказался прав. Удивлению его не было границ. Оказывается Сафар и «опер» знакомы друг с другом и сейчас преспокойненько стоят и разговаривают, как старые добрые товарищи. «Совершенно непонятно!» – думал Валера. – «Если они знакомы, то почему «опер» всегда так подробно меня расспрашивал о Сафаре? Может быть, они познакомились только что? Может быть, это произошло случайно?» Он не знал, что и думать. И только глубокой ночью, ворочаясь на скрипучей кровати, так и не сумев заснуть, потому что в голове крутились всякие тревожные мысли, он вдруг отчетливо понял, что является заложником какой-то большой игры. В этой игре между Сафаром и «опером» есть какая-то связь, какой-то взаимный интерес, о котором Валере не говорили ни тот, ни другой. И очень скоро Богомолов смог убедиться в правильности своей догадки.
Когда Валера в очередной раз встретился с Козырем в пивбаре, тот, будто мимоходом, сказал:
– Тебя хочет видеть Сафар. Дельце у него к тебе есть. Зайдешь завтра вечером ко мне.
На следующий день Валера предстал пред Сафаром. На том, как всегда, были затемненные очки в металлической оправе. Он сидел в кресле, положив нога на ногу и вертя в руке пачку «Винстона».
– Козырь, пойди погуляй. Мне с ним… – он кивнул на Валеру, – порожняк погонять[37] надо.
Но и когда Козырь вышел из комнаты, Сафар не спешил начинать разговор. Он распечатал пачку сигарет, щелчком вытряхнул из нее одну, медленно размял ее между пальцами, потом прикурил от красивой золотистого цвета зажигалки и пустил в сторону несколько колечек дыма.
– Ну что, Богомол, тоскуешь?
– Да
37
Откровенно поговорить (