Небесный всадник. Максимилиан Борисович Жирнов
за плечами, с револьверами и ножами длиной в руку, эти головорезы любому злодею популярно объяснили бы его неправоту. И сейчас они сурово, но не враждебно смотрели на меня, иногда бросая взгляды то на своего предводителя, то на убитого мной коня, неподвижной тушей валяющегося чуть поодаль. Двое всадников поскакали ловить разбежавшихся по прерии лошадей.
– Жива! – заорал Сансом так, что дикие обитатели рощи разом умолкли. Даже мой «Гаранд» не мог бы произвести на них большее впечатление. Стало настолько тихо, что я услышал, как жужжит запутавшийся в траве шмель.
– Ну и тормоз, – вырвалось у меня. – Мог бы и спросить.
Сансом с сочувствием посмотрел на меня:
– Вам, Ральф, надо сменить форму. Воротник жмет. Кто вас так отделал?
Я указал на мексиканку, над которой колдовал доктор.
– Она кинулась на меня, как тигрица, защищающая котенка. Едва отбился. Думала, я – индеец. Это все кактусы.
Я подробно рассказал все, что здесь недавно произошло, и прибавил:
– Поздно, Джош, слишком поздно. Вы все равно бы догнали команчей только у вигвамов, если бы рискнули сунуться на их территорию.
Сансом схватил меня за руку:
– Знаешь, я назвал тебя трусом – там, в гасиенде. Беру свои слова назад. Если ты не принимаешь мои извинения, я готов драться с тобой любым оружием на твой выбор.
Так, незаметно друг для друга, мы перешли на «ты».
– Принято, – сказал я. – Давай лучше побережем патроны для… команчей. У тебя пить есть?
Сансом снял с пояса флягу и открутил пробку. Хорошо, что я вовремя уловил запах виски.
– Воды! Воды хочу! Родниковой, дождевой, речной! Да хоть ледниковой с гор, лишь бы просто воды! Мне назад лететь, а моя машина – это не лошадь. Сама дорогу не найдет!
Офицер в синей форме дал мне другую флягу. Пока я с наслаждением глотал теплую и сладковатую воду, Сансом сложил индейские ружья и томагавки в одну кучу и начал, что называется, «разбор полетов»:
– То, что ты отпустил Дикого Кота – это правильно. Если бы он погиб, у нас могли бы начаться крупные неприятности – армия отражает набеги семинолов у Сан-Антонио и стычки с команчами совсем ни к чему. Но как жаль, что ты отдал ему тела. За скальп мужчины можно выручить в поселке пятьдесят долларов. Неплохие деньги, Ральф!
Почему-то слова Сансома вывели меня из себя. Я вернул флягу хозяину и выпалил:
– Вот… буду я еще возиться с мертвечиной! Я – солдат, а не чучельник! И все это, – я пнул груду ружей, – можете забрать себе!
– Победитель команчей великодушный Ральф, – произнес кто-то из всадников. Но я не услышал даже тени насмешки – иначе заставил бы остряка пожалеть о сказанном.
Я не стал ждать, пока врач окончательно приведет в чувство прекрасную сеньориту и пошел к вертолету. Через час я, в очередной раз до смерти перепугав конюха, посадил машину во дворе гасиенды и пошел на кухню перекусить.
Глава 12. Невыносимая Льяма
Все-таки мне стоит запирать комнату