Майские страсти. Фёдор Маслов Маслов
пламенем страстей…
Так происходило в первые полгода после смерти Ольги Николаевны. Затем в его чувствах начали появляться перемены. Андрей стал более ясно понимать, что вокруг него совершается, но он не мог долго останавливаться на осознании какого-либо события. Едва Яськов начинал веселиться, как тут же ощущал потребность переключаться на что-то грустное; едва воскресало желание сблизиться с кем-то, как сразу оно заглушалось стремление к одиночеству. Он не мог привыкнуть к нормальному восприятию чувств и мыслей, его душа не могла долго смотреть на происходившее и невольно щурилась, как нам приходится щуриться, когда мы вдруг посреди ночи включаем в комнате свет и машинально закрываем ещё непривыкшие к свету глаза. Так и Андрей постепенно отвыкал от горя.
Чем больше проходило времени с момента похорон, тем отчётливее Яськов сознавал в себе силу, которой он не всегда мог найти применение в жизни, и в такие минуты начинал молиться полубезумно и самозабвенно. Иногда просил и о своём спасении, и о спасении своих врагов, но, в основном, о небесном покое матери. Андрей чувствовал, что его душа, словно не вмещалась в ту форму бытия, в которой она существовала. Плюс к этому он ещё и корил себя за то, что миру было слишком много его самого: все его влечения виделись ему неуместными и избыточными,– то перехваливал кого-нибудь, то недонаказывал; то чересчур часто ругал, то чересчур редко ласкал.
Вместе с этим Яськов безошибочно осознавал, что его душа возносилась к каким-то неведомым высотам. Они его и манили, и тяготили. Он корил себя за торжество над Кириллом Егоровичем. Насколько резко нравственно возносился Яськов, настолько быстро падал духовно его отец, как будто грязь других людей могла очищать сердце Андрея.
С новой высоты мировосприятия он видел, что несмотря на приятную непривычность чувств и мыслей, какая-то часть его души атрофировалась. К примеру, он перестал удивляться так, как удивлялся ранее. Яськову говорили какую-нибудь поразительную новость, он тут же сыпал междометьями, а во взгляде – штиль. Будет тот же самый эффект, если инвалиду, не чувствующему ног, ударить молотком по колену, то он станет мучиться от увиденного ужаса, не мучаясь от причинённой ему боли. Поэт мог бы с другой точки зрения взглянуть и написать более живописную, лирическую, пусть и не столь правдивую, картину: если дунуть на только что потухнувший костёр, то пламя огонька на миг снова вспыхнет, пусть и с меньшей силой. Но это не воскрешение. Это агония.
Ранней осенью 2013 года Алина Искупникова начала так относиться к Андрею, как не относилась никогда за всё время их шестилетнего знакомства. Они дружили ещё до поступления в университет, где учились в одной группе. Но ни разу до смерти Ольги Николаевны Алина не позволяла себе ни горячх слов, ни горячих взглядов по адресу Яськова.
Их тёплые отношения сохранялись до той поры, пока Искупникова не познакомила Андрея с Настей. Это случилось в конце ноября.
Зачем она их сблизила, Яськов так до конца и не разгадал, однако, ясно