Майские страсти. Фёдор Маслов Маслов
к Алине, которыми он, порой невольно, дорожил.
Алина же и не скрывала, что мучилась от изменившегося поведения. На первый взгляд казалось, что она даже искала страданий. Но это была не жажда терзания, а жажда раскаяния. Как правило, сначала хотят согрешить, а потом просить прощения. У Искупниковой было наоборот. Она так желала раскаяться, что на один день, 14 февраля, она возненавидела Яськова и согрешила с другим. Люди такого сорта все без исключения так сильно хотят раскаяться, что даже готовы согрешить.
Ранней весной Андрей решил почаще встречаться с Настей, чтобы меньше думать и страдать из-за Искупниковой. Но и тогда Алина казалась ему какой-то неземной душой, отчего он даже стал бояться с ней заговаривать. Видя это, Искупникова в насмешку то ли над ним, то ли над сестрой, целовала Андрея в щёку без всякого дружеского оттенка во взгляде. Возможно, так целовала Клеопатра. Чувствуя реальную близость с Алиной, Андрей видел в ней божество,– так с земли кажется, что ярче горит звезда не та, которая больше по размеру, а та, которая ближе к нам.
«Я её люблю за то, что она меня полюбила»– так мог себе говорить Андрей, но не смел.
Он до того, был благодарен Алине, что сознательно старался выглядеть несчастным рядом с Настей, чтобы не делать Искупниковой больно. Яськов даже выдумывал себе грех: он якобы был повинен в столь внимательном к нему отношении со стороны Алины. Иногда ему снилось, как он просил её быть к нему злее и грубее, чтобы он не так сильно переживал.
Доходило до того, что Яськову рисовалась картина его превосходства над Алиной. Она ему даже стала казаться ниже ростом.
Андрей заговаривал с ней на новые для них темы, не касавшиеся учёбы и друзей. Он много её спрашивал.
Когда Искупникова сомневалась, как лучше ответить, он тоже якобы начинал сомневаться в своих первоначальных взглядах. Они, сами того не замечая, как будто играли друг с другом в поддавки, горя желанием уязвить себя, не уязвив собеседника; на деле получалось, что унижали себя, унижая и «ближнего».
Как-то в апреле Алина наткнулась на Яськова, гулявшего с Настей.
– Мы уже расходимся, – сказал он, вдруг приняв оскорблённый вид.
– Да?– переспросила Настя.– А ,ну да Как хочешь!
Она быстро пошла прочь.
– Такая резкая,– повернулся к Алине Яськов.
– Что сегодня с ней?
– Не знаю.
Яськов махнул рукой, давай понять, что не желал распространяться, и, не простившись, оставил Алину среди слонявшихся по улице зевак.
Яркая радость Искупниковой заменилась чёрным бешенством, когда она пришла домой и обдумала произошедшее. Впервые Андрею не удалось её обмануть. Впервые кто-то из них разгадал другого.
А Яськов, вернувшись домой, не радовался и не огорчался. Он уже привык к движениям души Алины, как привыкают к своим успехам и неудачам, доброте и злобе.
Как и всегда, поток его мыслей об Искупниковой прерывался страданиями о матери. Но теперь было по-иному. Чувство к Алине заглушало его скорбь. Он старался