2 наверху. Виктор Улин
он кивнул. – И даже очень. Второй вопрос…
– Что – «хорошо», Дмитрий Викентьевич? – спросил Ильин. – Формулу я вижу. Но что она означает? Я вас спрашиваю, Коровина…
– Коровкина, – поправила девушка.
– Извините, Коровкина. Прочитайте, что вы тут понаписали.
– Ха плюс у два наверху равно ха два наверху плюс два ха-у плюс у два наверху, – бойко проговорила абитуриентка,
– Что за «ху», кто наверху?! – Ильин взвился так, словно это касалось его лично.
– Это…
–…Что вы несете?
– Формула написана правильно, – не давая Коровкиной раскрыть рта, ответил Панин.
Как математик он должен был быть возмущен, но как человек понимал, что будущему менеджеру эти чертовы формулы сокращенного умножения понадобятся не более, чем собаке пятая нога.
– Девушка волнуется, запуталась, – добавил он.
– Волнуется она… – с ядом ответил желтолицый доцент. – Не здесь надо было волноваться!
– Но я, тут…
– Идите. Неудовлетворительно!
– Послушайте, Аркадий Валентиныч, – возразил Панин. – Давайте посмотрим второй вопрос!
Не понимая себя, он защищал несуразную абитуриентку.
– Чтобы еще одно «ху» увидеть, только внизу? Не о чем говорить, – отрезал Ильин. – Человек не может внятно прочитать то, что написал сам. Неудовлетворительно.
Схватив со стола экзаменационный лист, он сунул его девушке в руки.
– На будущий год приедете поступать. И попросите, чтобы вам кто-нибудь эти формулы прочитал вслух прежде, чем явитесь на экзамен.
Закусив губу, девушка встала и деревянной походкой прошагала к двери.
– Кто там следующий? – спросил Ильин. – По списку… господин Малышев, не так ли?
–…Можно я, я уже готова!
Девица, которая поднялась из среднего ряда, была еще более телесатой, чем Тюльнёва. На сегодняшнем экзамене лимиту «пятерок» явно предстояло исчерпаться.
– Начинайте сами, Аркадий Валентиныч, – тихо проговорил Панин. – Мне нужно в туалет.
Работа в паре с Ильиным была епитимьей перед очищением на доцентское звание, но никто не мог заставить работать всерьез.
Выйдя в коридор, он достал бумажник.
Наличности нашлось двести рублей: четыре грязных бумажки по пятьдесят, одну из которых предстояло разменять в маршрутном автобусе на пути домой.
– Принимай сисястых девок сам, старый козел, – громко пожелал Панин закрытой двери. – А я пошел в банкомат за тремя сотнями для Леонида Леонидовича.
3
– Что, так и сказала – «два наверху»?! – ухмыльнулся Игорь Станиславович Горюхин, неостепеннный старший преподаватель кафедры высшей алгебры и геометрии.
Белозубый, как Голливудская кинозвезда, поджарый и мускулистый, он выглядел великолепно.
Полосатая футболка агрессивностью несочетающихся цветов вызывала ассоциацию с флагом сексуальных меньшинств.
Но с ориентацией Горюхина все обстояло нормально.
Он был легендой математического