Любимый мотив Мендельсона. Татьяна Веденская
так же, как и этот спокойный и не напрягающийся ни над чем товарищ. – Разве не скучно жить, сидя в одиночестве?
– О, я не скучаю. Уверяю вас, Наташа, что насыщенность моей жизни наверняка превышает вашу. Деньги, карьера. Интересное дело. И секс. Вот те киты, на которых можно строить стабильное и приятное существование.
– Секс? – поперхнулась я.
– Конечно, – увесисто кивнул он. – В любовь я не верю. А вот в секс даже очень. И вам рекомендую. Чудесная штука, особенно когда на нее не нацепляют ореол судьбы, провидения или там цепей, связывающих навек.
– А как же чувства? Ведь так тоже жутко противно, – возмутилась я, представив конвейер сексуальных утех по принципу «неплохо бы перепихнуться».
– А я не против чувств, – ответил Борис. – Думается мне, что любовь – не единственное, что может испытывать человек. Просто вам, в вашем юном возрасте, кажется, что такие штуки, как восторг горнолыжника, съезжающего по невероятно живописному склону альпийских гор, не существуют, и на земле есть только эта пресловутая любовь, что ведет к размножению.
– Но секс – это не горнолыжный курорт. Вы считаете, что им можно заниматься без чувств? Я бы, наверное, не смогла. Это смахивало бы на проституцию, – разглагольствовала я, а у самой уши горели от стыда, что я треплюсь на подобные темы с незнакомцем. Докатилась!
– Я не говорю – без чувств. Я говорю – без цепей вечности и взаимных клятв. Если мне кто-то нравится, а я нравлюсь ей, то что мешает нам на минутку заглянуть друг другу в приватную обыденность? А потом, вдоволь насладившись обществом друг друга, спокойно выйти обратно, не хлопая при этом дверьми и не устраивая безобразных сцен. Разве вам самой не было бы легче жить на свете?
– Даже не знаю, – задумалась я. – Может быть, вы и правы. Просто меня мама учила совершенно другому.
– Ох, Наташа. Мамы всегда и всех учат совершенно другому. Но потом мы выходим в большую жизнь и начинаем сами думать, чему верить, а чему нет.
– Но должно же быть в жизни что-то искреннее, что-то настоящее? – попыталась найти я точку опоры.
– Ну, конечно, – заверил меня Борис и заодно запулил пакет из-под молока куда-то далеко. Пытался попасть в помойку, но промазал. – Вот мы с вами случайно встретились в парке и не без удовольствия прогуливаемся, рассуждая о жизни. Разве это не настоящее? Не подлинное?
– Это точно, – согласилась я.
– Но это же не повод нам с вами все бросать и сковываться друг с другом на всю жизнь.
– Конечно, нет. Но вот если бы мы теоретически поняли, что не можем друг без друга…
– Так не бывает. В вас еще до сих пор говорит юношеский максимализм и мечтательность. Вы, наверное, романтик. А я давно понял, что пока люди не могут друг без друга, они и так вместе. А потом… потом не стоит обрывать все скандалом или, что еще хуже, судебным процессом и дележом детей. Если вам так уж не хватает в жизни настоящих чувств, я рекомендую вам завести собаку.
– Собаку? – помотала я головой от неожиданности. – И что мне с ней делать?
– Ну как, вы