Ювелирный мастер. Андрей Андреевич Храбрый
луну на прохладном воздухе улицы. Он встречал ее восход не в душной квартире, а там, где воздух раскрывает свою приятность носу.
9
Яркий свет фар в глаза. Машина забрызгала грязью из лужи штаны и туфли – Воронтов мысленно выругался, держа руки в карманах. Такие водители и при дневном свете не сбрасывают скорость, а в темное время и подавно. Обсуждение нового заказа оставило нелепый привкус, из-за которого хотелось истошно рассмеяться на весь двор. Он обещал продемонстрировать полностью готовый и переделанный эскиз лично. В дальнейшие пожелания и просьбы исправить Воронтов безотступно верил.
"Необычные свадебные кольца, – слово “необычные” выводило из себя, и даже мысленно он проговаривал его со злобой, до боли сжимая кулаки, – дорогие подарки, торжество, множество гостей, свадебное летнее путешествие. Задумывается о нищих… Знал бы он, что есть и те, кто готов кольцо из скрученной проволоки надеть на палец невесты, только быть с ней рядом. Справедливость – глупость. Она не существует, и нечего задумываться о ней. Не существует, и все. Впрочем, может, взаправду имеется, но того играется с судьбами и ничего не предпринимает всерьез. А по сути-то все зависит от того, во что мы верим. Кто-то родится здоровым, кто-то с отклонениями, первый, допустим, станет медленно уничтожать себя, наслаждаясь процессом, второй, наоборот, превратится в гения, который из-за физических недостатков не успеет закончить труды. Бессмысленные рассуждения. Трата времени. Раз уж выпал дар, следует полностью выжимать его, как губку с водой. Нечего жалеть. Все одинаково иссохнем. – Он посмотрел на свои ладони: чистые, с небольшим количеством четко выраженных кожных складок, тыльная их сторона с большим количеством маленьких и средних шрамов. – Сколько раз я с силой сжимал ладони и плечи? – Его губы искривились в усмешке. – И все ради показушного превосходства."
Одинокая машина протащилась по сухому асфальту сзади, обогнав и скрывшись впереди. В полночь не хочется возвращаться одному в пустую, утонувшую во мраке квартиру, где не горит свет, царит тягостное молчание, где нет живой души: ни человека, ни животного.
Редко встречались люди, задержавшиеся на работе или только что вышедшие подышать свежим воздухом из-за бессонницы или от желания пройтись. Воронтову не нравилось вглядываться в лица – вторгаться в чужое пространство. Только в компаниях он позволял себе смотреть на едва заметно дергающиеся носы, двигающиеся женские губы, лбы со складками или без, но не в глаза. Ничего не имел против, если вглядывались в его, но свои всегда отводил в сторону во избежании зрительного контакта. Часто переключал внимание на посторонние предметы: вывески, здания, листву, номера машин и прочее, что раздражало большинство собеседников. Однако он знал, как развеселить любого раздраженного собеседника. Ко всякому находил индивидуальный подход: кому-то хватало нескольких ласковых взглядов, кому-то жвачки или шоколадки, а кому-то – забавной истории. И при этом, его зрачки все равно целились мимо, а не в адресата.
Через