Окно в доме напротив. Кирилл Берендеев
человек присел на краешек подоконника и сообщил мне:
– Быстро добрались. Придется говорить в их присутствии. Надеюсь, своей возней они не помешают.
Кажется, он совсем забыл о своих первоначальных намерениях. Повернувшись ко мне, молодой человек произнес, задумчиво покачивая револьвером:
– Знаете, перед тем, как я назову вам время и место, я хотел бы сделать вот еще что. Я напомню вам кое-что из вашей жизни, и после мы оба бросим наш металлический хлам вон в тот угол, – он указал дулом в сторону узкой кровати. Я было дернулся, но револьвер оказался тотчас же направленным на меня. – Так как, капитан?
Не представляю, откуда ему стало известно о револьвере. Если не предположить только, что он слышал мой с патрульным разговор на лестнице. И все же ощущение на редкость неприятное, точно он видел меня насквозь. Я кивнул:
– Извольте.
Нет, одним из моих «знакомых» по работе он вряд ли был. Если только не пластическая операция. Но лицо узнать совершенно невозможно.
– Очень хорошо. Отравимся в прошлое. Недалеко, всего-то на тридцать шесть лет. И ходить-то далеко не надо, все случившееся произошло в доме номер шесть по Аптекарскому переулку, в квартире… может, номер квартиры вы скажете сами?
Я молчал.
– Не хотите, как хотите. Номер сорок три, это на последнем, пятом этаже дома. Подле входной двери в квартиру – лестница на чердак. Обычно люк был лишен замка, и потому долгое время чердак был тайным убежищем вашего старшего брата, а, затем, и вашей тайной. Вам тогда было семь лет, нет, еще шесть, когда вы впервые побывали в его «апартаментах», уж так получилось, что вместе с матерью: она догадалась о месте пребывания вашего старшего брата….
Молодой человек снова замолчал, затем заговорщицки улыбнулся и, посматривая то в окно, то на меня, продолжил:
– Конечно, речь у нас пойдет не об этом случае. Я использую его лишь для того, чтобы вы прониклись доверием к последующим моим словам. Впрочем, по вашему лицу я вижу, что вы не собираетесь мне возражать.
Я с трудом взял себя в руки.
– Не собираюсь. Хотел бы я только знать, от кого вам все это стало известно.
– От вас, разумеется, – небрежно, как бы отмахиваясь, произнес он, и, не дав мне и слова вымолвить, продолжил: – Теперь непосредственно о случае, прелюдия к которому только что прозвучала. Не слишком приятная тема для беседы: ссора с матерью, предательство брата, вернее, наоборот, но результат один – разлад в семье.… Какое сейчас имеет значение, что за чем последовало? – он наслаждался выбранной для себя ролью, мне же невыносимо захотелось заткнуть ему хотя бы на мгновение рот. – Вы почувствовали себя всеми брошенным ребенком, до которого никому и никогда не будет дела. Ну и так далее… – он уже обращался не ко мне, а к некоей воображаемой аудитории, точно адвокат в зале суда. – Ведь что вам было, всего-то без двух месяцев семь. Короче, вы стащили из темной комнаты коробку спичек, соскребли головки в стакан и, залив водой, выпили….