Механический принц. Кассандра Клэр
в соседнем кресле. – В конце концов, старому чудаку уже под девяносто, может, у него маразм.
– Ну не скажи, – заметил Уилл. – Некоторые старики в «Таверне дьявола» такое вытворяют – молодым фору дадут! Уж я на них насмотрелся.
– Оно и неудивительно, учитывая твои сомнительные похождения, Уилл, – заявила Джессамина, возлежавшая на оттоманке с влажным платком на лбу. Головная боль все не отпускала ее.
– Милая, ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно спросил Генри, подходя к жене. – Выглядишь неважно… вон, вся пятнами пошла.
От злости на щеках и на шее Шарлотты и правда расцветали красные пятна.
– А по мне, так очень даже мило, – отозвался Уилл. – Говорят, горошек снова входит в моду.
Генри встревоженно склонился к жене:
– Может, холодное приложить? Как тебе помочь?
– Поезжай в Йоркшир и оторви старому козлу голову! – на полном серьезе воскликнула Шарлотта.
– Думаешь, Анклав одобрит? Мне кажется, они чересчур болезненно относятся к подобному… ммм… способу разрешения разногласий.
– Это я во всем виновата! И почему я вообразила, что мне удастся уговорить старого упрямца?
– А как именно он ответил? – спросил Уилл. – В смысле, что в письме?
– Старик наотрез отказался встречаться со мной или с Генри. Объявил, что никогда не простит нас за то, что сделал отец. Мой отец… – Она вздохнула. – Он тоже был не сахар! Самоотверженно предан букве Закона, а Старквэзеры всегда отличались некоторой свободой взглядов. Отец считал, будто они живут у себя на севере как дикари, о чем не раз громогласно заявлял, не стесняясь в выражениях. Я не знаю, что именно он сделал, но Алоизиус до сих пор на него в обиде. Да еще заявил: если бы я хотела загладить вину, то обязательно позвала бы его на последнее заседание Совета. Будто это я решаю, кого приглашать!
– А почему же его не пригласили? – спросил Джем.
– Он уже слишком стар, чтобы управлять Институтом, но отчаянно держится за место. Консул Вайланд на отставке не настаивает, хотя и на заседания не приглашает. Мне кажется, он просто ждет, когда старик поймет намек или отойдет в мир иной. – Шарлотта в полном отчаянии покачала головой. – А ведь отец Алоизиуса протянул до ста четырех, значит, лет пятнадцать у него точно есть.
– Если ни тебя, ни Генри он видеть не желает, пошли кого-нибудь другого, – без особого энтузиазма предложила Джессамина. – Ведь ты глава Института, отправь с поручением любого члена Анклава – как прикажешь, так и будет.
– Слишком многие из них на стороне Бенедикта, – вздохнула Шарлотта. – Они ждут не дождутся моего провала. Не знаю, кому и доверять.
– Мне и Джему! – воскликнул Уилл. – Пошли нас!
– А как же я? – возмутилась Джессамина.
– А при чем здесь ты? Неужели поедешь?
Джессамина приподняла с лица платок, смерила Уилла взглядом и сказала:
– Трястись на каком-то вонючем поезде через всю страну, до самого Йоркшира? Нет уж, увольте! Я просто хотела услышать, что Шарлотта мне тоже доверяет.
– Разумеется, доверяю, Джесси, но ты сейчас