Один на миллион. Моника Вуд
мальчик не получил травму. Он, выражаясь его языком, «получил заряд вдохновения». Куин обнаружил птичий корм в знакомом пластиковом ведре. Когда-то оно вмещало пять галлонов смеси, которая пошла на шпаклевку стен в гараже Белль – перед их окончательным расставанием, перед тем, как она превратила его репетиционный зал в склад для растворителей, средств против сорняков и запасных шин. В ведре Куин нашел совок внушительного размера, блестящий и вишнево-красный, веселый, словно реквизит для рождественского спектакля. На соседней полке он заметил еще девять таких же совков. Мальчик был барахольщиком. Невозможно объяснить, почему он собирал какие-то вещи. Накануне похорон Белль пустила Куина в комнату мальчика, но велела ничего не двигать и не трогать. Вот что он насчитал там: птичьих гнезд – десять штук, журналов Old Yeller – десять штук, фонариков – десять штук, свиней-копилок – десять штук, пособий для бойскаутов – десять штук. Там же имелись палочки от леденцов, желуди, катушки от ниток – все аккуратно собрано в комплекты по десять штук. Компьютер один, но к нему десять мышек. Стол один, но на нем десять пеналов. Накопительство, утверждала Белль, это естественная реакция на отсутствие отца, чье внимание утекает, как вода из поломанного крана. «Сам посуди, – однажды сказала она ему, – зачем одиннадцатилетнему ребенку окружать себя этой крепостью из вещей?»
«Затем, что с ним что-то не так», – мысленно ответил Куин. Но в тот скорбный день они осмотрели комнату мальчика молча. Белль вышла первой, а Куин задержался, взял дневник мальчика – блокнот на пружинках, пять на семь, черного цвета – и засунул в карман куртки. Еще девять блокнотов так и остались лежать нетронутыми, запечатанными в пленку.
Куин подтащил мешок с птичьим кормом к кормушкам мисс Виткус, он представил себе, как остальные члены отряда номер двадцать три бодро творят добро, занимаясь куда более интересными делами. Командир скаутов Тед Ледбеттер, учитель средней школы и отец-одиночка, заявлял, что его любимое занятие – ходить в лесные походы, и, судя по всему, он сбагрил мисс Виткус на самого безответного ребенка, который заведомо не стал бы протестовать. Вот она постукивает по стеклу, давая понять Куину, что надо пошевеливался.
Между домом и высокой березой мисс Виткус натянула бельевую веревку в тридцать футов длиной и увешала ее кормушками для птиц. Куин с его ростом не нуждался в стремянке, а вот мальчик, маленький и худенький, как эльф, без нее обойтись не мог. Куин тоже был мелким до одиннадцати лет, а на двенадцатое лето вымахал одним рывком, так что кости ломило и из одежды ничего не годилось. Возможно, мальчик с возрастом тоже вырос бы. Рослый барахольщик. Рослый собиратель странных вещей.
Куин начал со стороны березы; едва он снял крышку с первой кормушки, птицы оживились, запорхали с ветки на ветку, и те закачались. Птенцы, догадался Куин. Все новое за последние две недели он узнавал благодаря аккуратному, правильному, старомодному почерку своего сына. Загадочный плод слабосильных чресл Куина, мальчик, как выяснилось из дневника, замахивался на почетный значок