Таня Гроттер и проклятие некромага. Дмитрий Емец
поддержки». Зрители же, окруженные тройным рядом циклопов, будут скромно пить морковный сок. Причем сок будет в самоутилизующихся картонных пакетах, чтобы не было соблазна запустить бутылку кому-нибудь в голову. Нет, я не хочу дожить до минуты, когда драконбол выродится на самом деле.
Таня слушала, вбирая каждое слово. Услышать от молчаливого Соловья такой длинный монолог можно было нечасто.
– И что вы собираетесь сделать, чтобы помешать ему выродиться? – спросила она.
Соловей грустно усмехнулся.
– Я уже предпринял то немногое, что было в моих силах, – произнес он после долгого молчания.
– Что именно?
– Сегодня утром я вызвал сборную вечности. Матч со сборной вечности – это всегда страница истории. Его помнят долго. Это тот эталонный драконбол, который не забывается. Я скромно надеюсь, что это хоть что-то изменит, – сказал он просто, будто сообщал о совершенном пустяке.
– Вы вызвали сборную вечности? Вот так вот просто? – спросила Таня недоверчиво.
Она знала, что ритуал вызова сборной вечности чудовищно сложен. В нем должно участвовать не менее семи магов, сменяющих друг друга, и длится он примерно неделю. Обычно вызов сборной вечности происходит торжественно, в центральном зале Магщества. Магзеты начинают писать о нем за полгода, зудильники верещат не переставая. А тут раз! – так быстро и просто. Таня не верила.
Соловей коснулся ее руки.
– Ты плохо знакома с высшими формами магии, девочка моя. Да, ритуал сложен, но только если это парадный ритуал. Глобально же он лишен смысла, как лишена смысла армия циклопов с дубинами в век пепелометов, ковров-самолетов и заклинаний всеобщего уничтожения. Есть и более краткие формы вызова. Правда, они обычно связаны с необходимостью жертвы. Предполагается, что если маг готов оплатить вызов собственной кровью, такие заявки рассматриваются загробной канцелярией в первую очередь…
– То есть нужно порезать себе ладонь, чтобы вытекло несколько капель крови? – наивно спросила Таня.
Старый тренер усмехнулся.
– Примерно так, – сказал он и показал ей левую руку. Таня с ужасом увидела, что мизинец на ней отрублен, а рана завязана окровавленной тряпкой.
Таня задохнулась.
– В сущности, мизинец мы используем не так уж и часто. Самый пустой и ничтожный палец, – равнодушно пояснил Соловей.
– Вы отрубили себе палец, чтобы принести жертву?
– Назвать жалкий палец достойной жертвой – громко сказано. Я лишь добился того, что мой вызов услышали. Через двадцать дней, ровно в одиннадцать утра, сборная вечности материализуется на драконбольном поле Тибидохса. Но не хочу тебя обнадеживать, Таня. Леопольда среди игроков не будет. И ты знаешь, почему, – сказал Соловей.
Таня наклонилась и подняла фотографию, выпавшую из руки тренера. Хорошо, что у нее была короткая пауза, чтобы не смотреть на Соловья. Хотя бы потому, что она знала: Соловей тоже будет избегать ее взгляда. Самые