Проклятье короны. Серж Брюссоло
очень интересно, – ответила я из вежливости.
В глубине души я подумала, что это ужасно скучно. Не представляю себе, чтобы я проводила целые дни, завязывая бантики!
Далее, пока мы поднимались на верхний этаж, Амандина принялась рассказывать мне об уроках «владения веером». Здесь тоже суть заключалась в том, что, постигая секреты открывания или складывания веера определенным образом, можно было передавать беззвучные закодированные послания… От одного только выслушивания этой чуши у меня началась головная боль. И все же в глубине души я догадывалась, что Амандина притворяется этакой кокетливой болтушкой лишь для того, чтобы скрыть свой страх.
Мы поднялись на второй этаж, такой же пустынный, как и первый. Весь этот дворец вызывал у меня странные ощущения. В нем царила какая-то необычная атмосфера. Принцесса втолкнула меня в огромный зал, такой просторный, что в нем можно было спокойно устраивать скачки. «Моя спальня», – объявила она и тут же подбежала к окну, чтобы взглянуть на Флору, которая продолжала биться в цепях, надежно приковавших ее к перилам. Она уже ободрала себе запястья в кровь.
– Почему она так ведет себя? – настойчиво спросила я, устав от бесконечных тайн и непонятностей.
– Я объясню тебе завтра, – сказала Амандина шепотом. – А теперь пора ложиться спать. Ступай в тот кабинет, там есть диван, на котором обычно спит кто-нибудь из моих фрейлин.
Я была вся чумазая, в пыльной одежде, и ноги у меня ныли от долгой ходьбы. Я сказала: «Спокойной ночи» и толкнула дверь кабинета, на который мне указали. Это оказалась огромная, блистающая позолотой комната, где тут же начинало рябить в глазах от обилия лепнины, купидонов и канделябров. В центре нее стояло широкое ложе, обитое алым бархатом. Я тут же сбросила свои башмаки и улеглась. Есть хотелось ужасно: наверно, я могла бы слопать тонны две жареной картошки с кетчупом, но принцесса была явно не расположена поужинать, так что я решила поспать. Она же тем временем позвонила в колокольчик, и к ней в спальню со всех ног устремились шесть горничных. Они принялись снимать с нее одежду и туфельки… так бережно и осторожно, словно им приходилось обращаться с хрупкой фарфоровой куклой, готовой разбиться от малейшего неверного движения. Мне это показалось ужасно глупым. Амандина же спокойно переносила эту процедуру, прикрыв глаза. Просто невероятно! Под пышным платьем у нее оказалось еще тридцать шесть юбок – всей этой ткани хватило бы, чтобы оснастить парусами большой трехмачтовый корабль.
Я уснула задолго до окончания этой церемонии.
Ночью произошло кое-что странное. Конечно, я уже дремала, но все же ясно увидела, как вдруг из стены показалась чья-то голова и пристально посмотрела на меня, подозрительно прищурившись. Голова принадлежала маленькому лысому человечку со злобным выражением лица. Я не пошевелилась, и вскоре голова снова исчезла в стене, чтобы через мгновение высунуться чуть дальше, в спальне Амандины. «Стенопроходцы…» – подумала я. Я когда-то слышала о них, но сама ни разу не