Проклятье короны. Серж Брюссоло
время этой речи он непрерывно теребил краешек маски, словно стараясь показать мне, что достаточно всего одного движения, чтобы сорвать ее, и что он готов совершить это движение прямо сейчас, незамедлительно…
Я прекрасно понимала, что он угрожает мне, но продолжала глупо улыбаться, изо всех сил вцепившись пальцами в книгу.
Зафар шагнул мне навстречу и, протянув одетую в кожаную перчатку руку, потрепал меня за подбородок (б р р!).
– Ты очень миловидная, – прошипел он вдруг странным голосом. – Знаешь, из тебя получилась бы чудесная фарфоровая статуэтка. Я мог бы поставить ее на свой стол, чтобы любоваться… по крайней мере, до тех пор, пока какой-нибудь из моих котиков не столкнет ее на пол… Беда с этой мраморной плиткой, не правда ли? Любые безделушки разбиваются об нее на тысячи осколков, так что склеить их потом совершенно невозможно.
По спине у меня побежали мурашки. Наконец он насмешливо поклонился и удалился, пожелав приятного пребывания во дворце. Только тут я почувствовала, что вся покрылась холодным потом.
Мне понадобилось немало времени, чтобы успокоиться. Я была уверена, что Зафару известна истинная причина моего появления во дворце. Мне грозила смертельная опасность.
Урок улыбок наконец завершился, и Амандина смогла присоединиться ко мне в библиотеке. Я пересказала ей все, что услышала от Флоры. Принцесса явно заскучала и принялась рассеянно поигрывать веером.
– Флора преувеличивает, – пробормотала она. – Она всю жизнь оберегала меня, и теперь ей повсюду мерещатся опасности. Да, Зафар очень честолюбив, в этом нет сомнений, но корону он надеть не сможет. Это совершенно невозможно, уж в этом-то я уверена.
– Почему это?
Красиво взмахнув веером, она подала мне знак следовать за ней. Каждое ее движение отличалось невероятной грацией. Было видно, что она получила истинно королевское воспитание; надень я подобное платье, я бы тут же запуталась в юбках и свалилась мешком.
Амандина провела меня в небольшой, лишенный окон покой. Это была круглая комната, на мой вкус, с некоторым избытком лепнины и позолоты. Вдоль стены высились изваяния королей, некоторые из них выглядели очень древними. А в самом центре комнаты, на кубическом постаменте из белого мрамора, возлежала корона короля Анагатоса Шестого, отца принцессы.
Признаться, я ожидала увидеть нечто роскошное, сияющее золотом и драгоценными камнями, одним словом, настоящий символ имперской власти… Но я ошиблась. Корона была сделана из почерневшего железа и была слегка помятой, как будто в нее ударила молния. Она выглядела тяжелой и какой-то угрожающей. Трогать ее совершенно не хотелось.
– Ее называют короной безумия, – негромко сказала Амандина. – В древние времена ее выковал один волшебник. Она обладает свойством придавать ума тому, кто ее надевает. Когда король надевает ее на голову, он сразу же находит нужное решение. Его разум становится кристально ясным и могучим… Он тут же узнает, что нужно сделать, чтобы избежать