Ком. Роман Злотников
и исторгнул из себя свое содержимое. Впрочем, как выяснилось опытным путем, содержимого в нем оказалось не так-то и много. Так что Андрея вытошнило какой-то слизью, которая, правда, прежде чем покинуть его организм, прошла не только через горло и рот, но еще и через ноздри. Это было мерзко… Но почему-то сразу после этого боль отступила. Хотя организм чувствовал себя препаршиво.
– Очнулся?
Андрей сделал судорожный вдох, понял, что не способен произнести ни слова, и просто молча мотнул головой. Какое очнулся – тут вообще выжить бы.
– На, глотни, – и ему в губы что-то ткнулось. Андрей, все так же не раскрывая глаз, нащупал зубами узкое горлышко и сделал судорожный глоток, после чего дико, до всхлипов и слез закашлялся. Пойло оказалась жутко крепким.
– Ничего-ничего, сейчас станет полегче, – успокоил все тот же голос. И действительно, спустя пару минут Андрей почувствовал, что ему становится получше. Мутить почти перестало, прекратилась резь в глазах, правда сильно прошиб пот, но лучше уж так, чем как раньше. Он облегченно вздохнул и открыл глаза.
– Ну, вот и молодец, – удовлетворенно сказала ему женщина, одетая во что-то вроде скафандра, с огромными, в пол-лица, даже не глазами, а очами, самой бросающейся в глаза особенностью которых был вертикально вытянутый зрачок, а также с ярко-синей челкой, выбивающейся из-под обреза шлема. Но долго созерцать этот глюк Андрей не смог, потому что отвлекся на окружающую обстановку, которая выглядела не менее странной. Он сидел, вернее, полулежал на чем-то вроде коврика из вспененного полиуретана, прислонившись к стене, в небольшой пещере, скорее даже гроте. Причем этот грот ничем не напоминал обычные, а был похож на голливудские декорации к экранизации «Тысячи и одной ночи». Потому что потолок и стены грота ровным ковром покрывали разнообразные – от мелких, с ноготь или фалангу пальца, до огромных, чуть ли не в обхват, друзы каких-то странных кристаллов. И все это было исполнено так вычурно и гротескно, что ничего, кроме как декорации, на ум не приходило. Причем одним гротом все это буйство фантазии не ограничивалось. Через узкую щель виднелись скалы снаружи, на которых так же в живописном беспорядке были разбросаны подобные друзы, парочка из которых, к тому же, была таких размеров, что, пожалуй, способна была занять весь объем того грота, в котором они находились. Неба видно не было – все видимое пространство заполняли скалы, но снаружи явно было заметно светлее. Хотя и внутри грота так же было не слишком темно, поскольку некоторые друзы светились изнутри мягким синим, оранжевым, зеленым или золотистым светом. Короче, декорация – и все тут, потому как в реальности такого не бывает… Все это можно было принять за галлюцинацию, если бы не куча, лежащая в углу грота и состоявшая из обломков «поляны»: стульев со сломанными и обрезанными ножками, пустых бутылок и изгвазданных одноразовых тарелок. Не слишком характерно для голливудских декораций, не правда ли? Но самым явным признаком того, что это не декорация и не галлюцинация,