Поэтесса. Николай Удальцов
человеческие жертвы.
И то сказать – называем Родину матерью. И я могу представить мать, готовую отдать свою жизнь за своего ребенка.
Но представить себе мать, желающую отдать жизнь своего ребенка за себя, мне представить трудно.
Если мать не дура, она не доведет до того, чтобы ее дети за нее умирали…
– …А я люблю Россию! – воскликнула дама, и я незатейливо замолчал, просто подумав:
«Россия не виновата в том, что ее любят все подряд.
Россия будет виновата, если ответит на такую любовь взаимностью».
Тут дама наконец-то определилась:
– Похоже, я пришла к вам зря.
– Расскажите, зачем вы пришли к нам? – ответила ей Лариса. – И тогда мы, возможно, сможем помочь и вам и себе.
– Вряд ли, – поставила диагноз то ли своим планам, то ли нам с Ларисой, то ли современному творчеству дама. Но, несмотря на неутешительный вывод, все-таки продолжила.
И мы в конце концов узнали о том, что привело даму к нам:
– Я была секретарем обкома комсомола, и у меня большой опыт воспитания молодежи.
Теперь я хотела бы посоветоваться – может, мне написать книгу, которая могла бы служить воспитанию в наше время молодежи.
Мы с Ларисой переглянулись – кроме всего прочего, дама была еще и косноязычна. А того, что работа в райкоме комсомола, по-моему, служит неопровержимым доказательством незнания способов воспитания кого бы то ни было, я не сказал, потому что решил ответить ей максимально просто:
– Ну и напишите.
– Боюсь… Боюсь соучастия в таком ответственном деле, как мировоззрение.
Мировоззрение – это очень ответственная вещь.
Я успокоил даму:
– Не бойтесь.
Наше мировоззрение выдержало ваше руководство – ваше соучастие тем более выдержит.
– Я вас не понимаю, товарищ, – заявила дама, поднимаясь со стула, и хотя мы с президентом явно вызвали ее разочарование, Лариса еще успела помочь мне:
– Ничего страшного.
Художник имеет право быть непонятым.
– Думаю, что вы неправы, – сказала дама, уже стоя у выходной двери. И я вслед ей вздохнул:
– А разве порядочному человеку обязательно всегда быть правым?..
9
…Когда дама ушла, не попрощавшись, мы с Ларисой переглянулись, так и не поняв, зачем она приходила, но в наше неведение вмешался звонок и офиса генерального директора:
– Привет! – люди из офисов крупных бизнесменов только иногда – «белые воротнички». А в большинстве случаев – обыкновенные люди.
– Здравствуйте, – ответил я офису.
– Тут такая вещь. К нам заявилась какая-то дура из какого-то дурацкого комитета то ли по любви к России, то ли по патриотизму в массах.
Мы ее к вам послали.
– Спасибо, – вздохнул я.
– Да ладно. Не обижайтесь.
Она ведь не сволочь, а просто дура, – констатировал офис, и я отконстатировался в ответ:
– Когда за дело берутся дураки, сволочи уже не нужны.
– Похоже, вы не патриот? – спросила трубка. Так уж выходило, что