Поэтесса. Николай Удальцов
этом дама задавала свои вопросы как-то так, что это наводило на мысль – когда же человек откровеннее демонстрирует свою глупость: когда отвечает на вопросы или – когда их задает?
Очередь пожимать плечами дошла до Ларисы:
– Я, например, пишу стихи и песни…
– Хороших стихов написано много, а мир лучше не стал! – у нашей гостьи не только слова, но и взгляд был утверждающим; и тут уж пришлось вмешаться мне.
И защитить не стихи, а человечество:
– Стихи не изменили мир.
Но мир стал лучше, чем был до того, как хорошие стихи были написаны…
– А вы не считаете, что пришло время новой культурной революции?!
– Не считаю, – ответил я.
– Почему?!
– Потому, что во время любых революций хуже всего бывает нормальным людям.
– Да вы – какой-то консерватор, – сказала дама, и я понял, что хотя бы одну победу над ней мы с Ларисой одержали – заставили ее, хоть временно и чуть-чуть, говорить без восклицательных знаков.
– Нет, – сказал я, – я не консерватор.
– Кто же тогда консерватор, если не вы?
– Наверное, консерватор – тот, кто продолжает жать на кнопку дверного звонка на даже тогда, когда дверь ему давно открыли.
По сути, я и не спорил с этой женщиной.
Ведь, в конце концов, каждый человек имеет право на свое мнение.
Просто очень часто выходило, что мнение у некоторых людей было таким, что мне было как-то неловко за обоих: и за мнение, и за человека.
– Ну, тогда вы просто не любите родину, – дама говорила так серьезно, что была хороша уже тем, что с ней было смешно говорить о серьезных вещах. И даже слово: «родина» – у нее как-то на большую букву не вытягивало.
И потому мне, наверное, лучше всего было бы в очередной раз промолчать, но я не всегда поступаю так, как лучше.
Я сказал:
– Люблю. И, возможно, Родина меня тоже любит.
Просто наша взаимная любовь не равноценна.
– Это почему же? – даму наглядно удивляло то, что такая ясная и простая вещь, как любовь к родине, могла включать какие-нибудь нюансы.
То, что любовь к Родине, как и всякая любовь, только из нюансов и состоит, явно оказывалось выше ее понимания.
И эта дама откровенно не могла себе представить, что кто-то мог быть с ней не согласен.
Главная черта глупца – уверенность в том, что все люди такие же, как он.
А значит, согласны с ним.
Впрочем, глупый не тот, кто иногда говорит глупости, а тот, кто не понимает – когда он их говорит.
– Это почему же ваша любовь и любовь Родины к вам не равноценны? – переспросила дама. И в ее переспросе звучал вызов то ли на дуэль, то ли в учительскую.
И в ответ я сказал то, что было на самом деле, чувствуя, что был бы очень рад, если бы мог ответить иначе:
– Потому что Родина имеет возможность бросить меня на произвол судьбы, а я ее – нет.
– Почему вы так думаете?
– Почему?
Видите ли, моя страна совершила очень много ошибок.
В этом нет