Заговор маски. Ольга Костылева
ваши не хотят уходить, а точнее матери не согласятся, – со вздохом ответила Всемила. – Опасаются, что на чужой земле будет хуже. Думаете, мне легко вас от семей отрывать, девочки мои? Мы ведь вас спасти хотим. А Остромир… коли любит он тебя и готов сейчас же идти, то почему нет. Остромир верный парень и честный.
– О! – отчаяние Гориславы как рукой сняло. – Я его уговорю! Мы мигом! Я за ним сбегаю, бабушка Всемила, погодите секундочку!
Яролика радостно заулыбалась и взглянула на Всемилу. Для нее самой новость о том, что нужно покидать родные края, не стала такой шокирующей, как для Гориславы. Яролика была из семьи потомственных травниц, и про их семью знали все. Знали, что у каждой девочки в роду этот дар проявляется. Раньше этим гордились. Смутно, еще детским сознанием, Яролика помнила, как бабушка Всемила рассказывала ей, еще совсем крошке, то ли сказки, то ли легенды, в которых травницы и знахарки из их семьи поколениями жили здесь и помогали людям. Поэтому теперь, когда быть магом стало опасно, Яролика сама была готова бежать куда глаза глядят в любую минуту, лишь бы спрятаться туда, где не будет внутренности скручивать от страха.
Всемила приподнялась из-за стола.
– Горюшка, постой, не лети, – начала она. – Мне самой лучше… – внезапно она осеклась. Ее глаза расширились, она с удивительной для ее возраста прытью метнулась к двери, перехватывая Гориславу. Однако все же на долю секунды травница запоздала, и дверь распахнулась. Со стороны деревни шла группа мужчин, незнакомых всем трем. Яролика, выскочившая на крыльцо следом за бабушкой и подругой, застыла. От приближавшихся незнакомцев веяло угрозой. Один из них, заметив их на крыльце, вытянул вперед руку и что-то сказал своим спутникам.
– Живо в дом! – с невесть откуда взявшейся силой травница втолкнула девушек в избушку, опустила на дверь засов, приложила к нему руку и что-то забормотала.
– Кто это? – едва живая от страха выдохнула Горислава. – И что им нужно?
Всемила не обратила на нее внимания и продолжала бормотать. Наконец она оторвала руку от двери и перевела взгляд на девушек. Бледные и перепуганные, они стояли, прижавшись друг к другу, и едва дышали.
– Не бойтесь, – хриплым, словно не своим, голосом сказала травница. – Это их задержит. А теперь… – ее взгляд метнулся в сторону, пробежался по стенам избы, ища выход, и наконец остановился на полках с пузырьками и склянками разных форм и размеров.
– Да…. – прошептала Всемила, – да, так и будет. Яролика, Горислава, живо слушайте меня! – ее голос вновь окреп. – Времени мало, берите свои вещи. Яролика, – она метнулась к сундуку и, пошарив в нем, достала толстую рукописную книгу, – возьми, твое наследство. Читайте обе внимательно и учитесь. Теперь полезайте… – травница с трудом приподняла крышку погреба.
– Бабушка, – из глаз Яролики потекли слезы, – а как же…
С улицы раздались гневные крики, что-то пронеслось по воздуху и ухнуло над крышей, отчего все покачнулись.
– Быстро в погреб, – рявкнула Всемила.
– Перун