Когда плачет каштан. Галия Маратовна Смаилова
ведром с водой.
– Алтынбек погнал коров к чабану, скоро вернется, поговори с ним, но только, прошу тебя, сильно не дави на него. Принести тебе чего-нибудь? Есть холодный айран. Могу сделать шалап. Голова болит? – в голосе Дильды не было ни капли укора, за что Заманбек еще больше ее любил, еще больше уважал.
– Нет, голова в порядке. Я вчера немного выпил. Но айран бы выпил, потом. Иди сюда, сначала хочу тебе рассказать, посоветоваться.
Поставив ведро с молоком на топчан и предусмотрительно бережно накрыв его чистой марлей, она присела на ступеньки крыльца возле мужа. Дождавшись жену, Заманбек снова заговорил:
– Это дочь Кобжасара, кузнеца из соседнего аула, от первой покойной жены, да будет мир ее праху. Ее зовут Мариам.
Заманбек тяжело вздохнул, что заставило Дильду внутри напрячься. Ей совсем не понравился этот вздох.
«Лишь бы она была здоровой и не сильно страшненькой, а остальное ерунда, чтобы ни было, мы справимся,» – подумала Дильда, но вслух ничего говорить не стала, терпеливо выжидая того, что хочет поведать ей муж.
– С девочкой проблем нет, не волнуйся. Разве что только то, что она молоденькая еще, через три месяца ей семнадцать лет исполнится, – словно читая ее мысли, успокоил ее Заманбек. – Я просто заново переживаю ее историю. Жаль девчонку. Она совсем маленькой без матери осталась, и Кобжасар – глупец, не отдал ее свояченице, когда та просила. А теперь вторая жена ни минуты покоя не дает. Замучила совсем девочку. И Кобжасар страдает от своего бессилия… бесхарактерный добряк! Жену свою на место поставить не может…
Заманбек с раздражением и досадой сплюнул на землю. Брови Дильды сошлись в переносице, но она продолжала молчать.
– Короче говоря, я ему дал слово, что на неделе мы придем свататься. Помоги мне убедить Алтынбека, – Заманбек посмотрел на свою жену только после того. Как закончил говорить. Дильда некоторое время сидела в задумчивости, он ей не мешал.
– А ты видел девочку? – начала она с вопроса.
Увидев отрицательно покачивающуюся голову мужа, продолжила:
– Хорошо, убедим Алтынбека вдвоем.
Заманбек абсолютно не свойственным ему жестом одной рукой обнял жену за плечи. Дильде стало приятно, но виду она не показала. Наоборот, сильнее обычного толкнула кулаком мужа в бедро и ляпнула:
– Не лезь ты в чужие семьи. Сколько тебя просить? Пусть этот Кобжасар сам варится в своем казане. Какая тебе разница, что он с женой делает, или что она с ним делает?
Вставая с места, Дильда демонстративно набрала в ковш воды из ведра, намереваясь смыть плевок мужа и замерев в ожидании.
– Ты тоже знай свое место, раскудахталась… – пробурчал Заманбек, послушно поднимая свои ноги.
В этот момент вернулся Алтынбек. Каждое раннее пре раннее утро, он должен был гнать домашних коров, а их было две буренки и два теленка, через овраг за домом к общему стаду рогатого скота, который аульный пастух собирал со всех домов и уводил пастись в течение дня на жайлау. И с заходом солнца, вдоволь