Венец Логоры. Андрей Владимирович Останин
ещё! Ладно, хватит болтать, идти пора.
Иван никакого сигнала не видел и не слышал, но весь отряд дружно снялся с места и вытянулся в привычную змею. Значит, действительно, пора.
* * *
К исходу дня забрезжил свет меж стволов деревьев, потянуло в просветы пьянящим запахом свежей травы, подсушенной солнцем, и распахнулась долина, сбегающая пологим склоном к далёкой, но звонкоголосой речушке. По правую руку, прижавшись одним боком к обрыву, а с другого прикрывшись кирпичной стеной, расположилось небольшое селение, крыш с десяток. Туда отряд и направился. Бойцы заметно повеселели, едва не бежали вприпрыжку, даже тяжёлое оружие полегчало вроде. Шеи, от загара чёрные, к земле не гнёт, как обычно, хребты не горбатит.
– Это ваш дом? – спросил Иван у Белки, который рвался к постройкам, словно собака к полной миске.
– Чего? – не сразу понял тот, но дошло вдогонку. – А-а-а… Нет, это перевалбаза. Но наша, конечно, чего бы мы на чужую-то попёрлись? Эх и отдохнём сейчас!
Отряд споро втянулся в распахнутые настежь ворота, но Иван заметил внимательный взгляд часового с каменной вышки. Видимо, прибывших здесь хорошо знали, иначе встречали бы не так беспечно. Подтверждая это, ворочался в амбразуре ствол тяжёлого пулемёта, разглядывая людей жутким, чёрным зрачком со следами копоти. Внимательно принюхивался. Похоже, нравились ему не все, и он по этому поводу не молчал никогда.
Внутри народу обнаружилось негусто – на виду, по крайней мере. Мотался от колодца к сараю и обратно хлипкий дедок с вёдрами, дымили флегматичные мужички под квёлым деревом. Впятером, кружочком. Две девицы в аляповатой одежонке, призванной возбуждать мужскую страсть, равнодушно оглядели обозначившийся фронт работ. Судя по отсутствию реакции на их подержанных, вчерашних лицах – видали и побольше.
– Сюда иди! – Белка ухватил Ивана за плечо, втолкнул в пустую клетку возле крепостной стены и захлопнул дверь. Сооружение оказалось странноватым: капитальная, кирпичная стена, железная, гремящая дверь, и при этом – отсутствующая крыша. Её заменяла массивная решётка из железных прутьев.
– Ну, а что ты хотел? – глаз Белки нагло блеснул в круглом отверстии двери. – Не хватало ещё убирать за вами! А так: дождичком промоет, ветерком просушит… Короче, до утра просидишь, а мы отдохнём пока от трудов ратных.
– Ну да, ну да, – тоскливо протянул Иван, разглядывая неуютное жилище. Два шага вдоль, два поперёк. Мебель – деревянный чурбачок у двери, туалет – ручеёк в жёлобе у дальней стены.
– До космопорта далеко ещё?
– Скажи спасибо, что пленных немного, – хохотнул Белка. – В иные дни по таким клеткам и по два десятка распихивали. Отдыхай. А до порта дня за три доберёмся. Так что, нагуляешься ещё, астариец.
Иван присел на чурбак и вздохнул долго, протяжно. Выглядывать в отверстие в двери никакого интересу – там облезлая стена сарая напротив, с чахлыми пучками травы вдоль потрескавшегося фундамента. От ворот то и дело доносились звуки прибывающих к вечеру отрядов. Всем хотелось