VLADI. Владимир Скулачев. Лилия Задорнова
не ребенок, а кожа да кости, – сокрушенно констатировали соседи.
Именно таким и застал Владика отец, каким-то, казалось, чудом оказавшийся в это время в Москве на лечении. Владик помнил, как отец вошел в комнату, где он, завернутый в ватное одеяло, сидел на кровати. Отец бросился к нему, посадил на колени и так крепко обнял сына, что косточки ребенка, казалось, заскрипели. Вдруг щека Владика намокла. Он поднял глаза и увидел на лице отца два сплошных потока слез, стекавших с его щек на шею и куда-то под воротник гимнастерки. Это был первый и последний раз в жизни, когда он видел отца плачущим. Владик попытался улыбнуться. Отец молчал, затем как-то совсем по-детски всхлипнул. Петр испугался, что Владик при смерти: два года назад он простился с пышущим здоровьем малышом, а увидел «кожу да кости» – подростка, отдаленно напоминавшего ему его сына.
3
Еще с довоенных времен любимым домашним животным Владика был кот по кличке Мур, круглогодично живший на их подмосковной даче. Для пятилетнего мальчишки кот этот казался крупным зверюгой. Был он сибирской породы, с длиннющей рыжей шерстью и роскошным пушистым хвостом. Владик любил его ласкать, почесывая за ушками и поглаживая красивый хвост. Уже значительно позже он узнал, что ласка им хвоста была делом ошибочным: коты, как и другие млекопитающие, ревностно относятся к этому органу, созданному эволюцией, по-видимому, прежде всего, чтобы доставлять удовольствие сексуальному партнеру.
На даче, кроме их семьи, жили еще восемь человек: родители его отца, двое их сыновей и четыре дочери. Каждый из них считал своим долгом подкормить кота, который полноправным хозяином входил в дом через двери, если они были открыты, либо через слуховое окошко на чердаке, куда он забирался с необычайной ловкостью для своего довольно грузного кошачьего тела.
«Масленица» для кота закончилась в один день осенью 1941-го, когда немцы подступили к Москве, но, к счастью, с запада, а не с востока, где и был расположен дачный поселок. Со дня на день ожидалось падение столицы, где уже начинались бандитский разгром и мародерство. Все, кто мог, пытались уйти из города подальше. Петр со своим младшим братом ушли на фронт. Владик с бабушкой, дедом и мамой отправились в эвакуацию на юг Казахстана. Покинули дачу и остальные ее обитатели. Так внезапно Мур остался совсем один и безо всякого довольствия. От верной голодной смерти спасли кота следующие обстоятельства.
По дачному поселку протекала речка Македонка, в которой в мирное летнее время дачники с удовольствием купались и ловили небольшую рыбку. Речка неслась не один километр и впадала уже в другом поселке в озерцо, которое и наполняла водой. На другом отданного поселка берегу Македонки находился Институт кролиководства, где до войны разводили не только кроликов, но и других животных, в частности, нутрию – выдру, или, как ее еще называли, болотного бобра, внешне напоминавшую огромную крысу, грызуна довольно больших размеров с плотной шерстью. С началом войны государство перестало финансировать институт, денег на кормление