Все неологизмы за 1994 год. Пгх. О рефлексии. Данила Сергеевич Смуров
написал пару страниц. Творческий процесс дал сил, я смог подняться вверх. Там автор продолжал избиение над суставами моими. Избивает, позволяю. Анализ того, на что он способен, как способен я его воплотить. Чем сильней жертва, тем опасней каратель. Анализ того, на что я способен.
Кричал читатель.– Веселье-то какое!
-Ну что??? Выжил разум? – удар. удар. удар. удар. Мне нравилось.
-Ярко! Всё ярко! –зарекался читатель. –Третий мост загорелся! Невозможное возможно!
Я пал, но как наблюдается, продолжаю жить. Всем спасибо за внимание. До скорой встречи в новом абзаце. Оповещаю всех об этом, чтобы запутать жертву. Пока не ведает, на что я способен.
Нового абзаца не будет, не могу продолжать писать. Я озадачен одной мыслей. Погиб? А если не я пишу, а кто-то, кто не я? Он один или несколько? Если один, в какую историческую эпоху жил? Если несколько, понятно, бандитская группировка, во всех исторических эпохах побывала. Один, когда? Хочется верить, раньше, чем житие моё вытекало из одной колбасы в другое озеро. Я бы не поверил, от того и хочется верить, что продолжатель моих работ- предок.
-Всегда, – выстрелил испугом автор (Когда услышал «Когда», сразу же заготовил басню, но тот, кто все пишет, чрезмерно зарефлексировал и не давал вставить слово, а сейчас дал). –Теперь я строчу. Не останавливаюсь не в начале, не под окончанием, гнида. Кусок дерьма, на в рыло!
– Ой, а что там?
Неторопливо, а также медленными шагами пропульсировали буквально 100 шагов, однако, потом еще девяносто девять раз наступили на рельеф, однако, до ста ударов по земле не дошло – автор упал, скрученный в клубок, и начал орать или рыдать, рыдать или орать. Долина поглотилось им. Слезами окуталось поле. Равнина скрылась под слоем и того, и того.
-Хватит! Хватит! Я грязь. Какая же я мразь. Я ничтожество. Я приношу только боль и разочарования, отчего приношу и себе боль и разочарования. Я не могу больше, надо покинуть остров времени… Я хочу спать! Я упал на землю, но чувствую, что ей не приятны мои прикосновения. Почва, прости, но, если бы я не упал, воздух, который я бороздил, стошнил бы. Но, а сейчас ты стошнишь… Мои движения -… лучше их не замечать. Хочу спать, но вряд ли сон впустит в себя. Не куда бежать, везде отвергнут или буду таковым. Я хочу спать, невыносимо…
-Причина?-спросил текст.
-Мне это не интересно…-сквозь слезы сказал автор.
-А есть что-то, что интересней этого, что-то, что важнее?
-Нет, это самое главное, но и оно не интересно, – через толщу крика проговорил автор.
-Тебе твоя жизнь не интересна?
-Да, (за место запятой поставьте многоточие)-быстро проговорил, словно проглотил, автор.
-И что же?
-Лишиться всего, ведь у меня нет ничего, а что есть, пропадет, куда пропадет, ведь ниже не куда падать, -медленно сказал, будто ком в горле, автор. – к черту, -сперва быстро, потом медленно проговорил автор, -Темнота- отсутствие цветов, но отсутствие цветов – самый сочный цвет. Пустота –отсутствие