Тонкая нить судьбы. Лара Продан
сходство с Джейн у нее есть. Мне кажется она похожа на другую женщину, фотография которой сейчас у нее в руках.
Глава 4
Россия, октябрь 1918 года. Родовое имение князей Ухтомских под Петроградом. Имение практически разрушено. Жилыми остались три комнаты, в которых расположились семьи князей Ухтомских. В одной из них, самой большой и просторной, за когда-то красивым и дорогим овальным столом сидели все представители рода князей Ухтомских. Самому старшему из них князю Александру чуть больше сорока лет. Это высокий статный мужчина, на котором отлично сидел мундир офицера царской армии без погон и других отличительных элементов. Но покрой и материал, из которого был сшит мундир, свидетельствовали о высоком чине его обладателя. Князь Александр действительно был полковником царской армии. После окончания Павловского военного училища он был направлен в чине подпоручика в лейб-гвардии финляндский полк, в котором прослужил вплоть до февраля 1917 года. Февральский переворот 1917 года, приведший к отречению императора от короны, породил хаос в его душе. Князь не смог смириться с тем, что происходило в России. Он оставался верен императору и, когда власть в стране перешла к Временному правительству, и когда в результате Октябрьской революции власть захватили большевики. Александр не участвовал ни в одном из военных конфликтов последних лет. Хаос в душе постепенно трансформировался в навязчивую, казавшеюся единственно правильной, идею покинуть Россию, Россию, которую он так любил, но которую никак не мог понять и принять.
– Да поймите же вы меня! Нельзя здесь оставаться, нельзя! Посмотрите, что творится! Разруха, голод – это еще не так страшно. Рано или поздно разрушенное будет восстановлено. – говорил князь Александр с излишней горячностью, совершенно не свойственной этому спокойному и уверенному в себе человеку.
– Страшно другое. Ни одна революция не проходит без массовых уничтожений инакомыслящих. А таких в России, я думаю, большинство. Это не только люди нашего круга, но и здравомыслящая интеллигенция, и даже зажиточные крестьяне, все те кому есть, что терять. Боже мой, вы, господа, даже не представляете, что со всеми нами будет! – Александр быстро ходил по комнате взад – вперед.
Он вдруг замолчал, подошел к окну и стал долго смотреть на улицу. В комнате стояла напряженная тишина. За окном ветер гонял пожелтевшие листья, успевшие опасть с деревьев, низкие набухшие тучи готовы были вылить весь свой запас воды на израненную, истосковавшуюся по уходу землю. Было темно и очень тревожно. Где-то вдали слышался непонятный гул, который то нарастал, то затихал. Александр неожиданно резко повернулся. Его лицо было искажено гримасой ужаса и решимости одновременно. Князь медленным стальным голосом произнес, обращаясь к своим братьям:
– Я хочу, чтобы вы знали. Я давал присягу Его Величеству Николаю Второму и не намерен ей изменять. Но императора нет, нет и той России, которой я служил и которую защищал. Присягать вновь кому-либо я не собираюсь.
Его четкий,